В россии от инсульта умирает в год
В последние годы в России растет количество зарегистрированных инсультов – более 450 тысяч в год. Их частота колеблется от 3,3 до 3,5 случаев на 1000 человек населения в год. Инсульт приводит к летальному исходу в 35% случаях и занимает 2-3 место в структуре общей смертности. Сами медики прозвали его «тихим убийцей»: подкрадывается незаметно, но бьет сильно.
Какой нужно вести образ жизни, на какие факторы обратить внимание, чтобы не стать жертвой этого убийцы, рассказала заведующая неврологическим отделением для лечения больных с острым нарушением мозгового кровообращения Ольга Горячева.
– Ольга Юрьевна, что такое инсульт и как он развивается?
– Инсульт – это острое заболевание головного мозга, которое возникает в связи с внезапным нарушением кровоснабжения нервных клеток и тканей головного мозга, а также в связи с их гибелью. При этом развивается неврологическая симптоматика. Инсульт может быть ишемическим и геморрагическим. При ишемическом возникает закупорка мозгового сосуда тромбом или эмболом, в результате чего нарушается кровоснабжение мозга и возникает зона недостаточного питания. При геморрагическом инсульте происходит разрыв сосуда в головном мозге и кровоизлияние.
– Какой тип опаснее?
– Конечно, геморрагический. Смертность при нем возникает в 50% случаях. Но ишемический инсульт составляет 80% от всех пациентов.
– Назовите первые признаки инсульта.
– Следует обратить внимание, если внезапно развивается слабость, происходит потеря чувствительности на лице, одной или сразу обеих конечностях, нарушение зрения, речи, потеря равновесия, затруднения при передвижении. Признаком может быть и резкое головокружение, интенсивная головная боль, угнетение сознания вплоть до комы. Если появились данные симптомы, нужно незамедлительно вызвать бригаду «скорой медицинской помощи» и зафиксировать время начала инсульта. У нас есть всего 4,5 часа, чтобы оказать действенную помощь. Именно в этот временной промежуток при наличии абсолютных показаний пациенту назначается тромболитическая терапия, когда вводится препарат, растворяющий тромб внутри пораженного сосуда. Кровоток больного восстанавливается.
– Тромболитическая терапия поможет избежать страшных последствий после перенесенного инсульта?
– Да. У нас были случаи, когда уже на 2-3 сутки у человека после такой терапии восстанавливались движения в парализованных конечностях. Чаще всего пропадает или уменьшается двигательный и чувствительный эффект. Но, к сожалению, наше население предпочитает лечиться самостоятельно. Многие надеются, что заболевание пройдет само собой. А в результате уходит драгоценное время, когда медицинская помощь может быть наиболее эффективной. Инсульт – это тяжелое заболевание, которое приводит к тяжелым последствиям. Они остаются в 90% случаев. Это нарушения нервной системы, координации, речи, патологии зрения, глотания, эпилепсия, центральный болевой синдром и другие. В прошлом году из 148 пациентов с ишемическим инсультом лишь 19 обратились в первые часы, 14 из них удалось провести тромболетическую терапию. В этом году такую помощь оказали 6 людям.
– Какую первую помощь можно оказать больному, пока едет «скорая»?
– В первую очередь, пострадавшего нужно уложить. Для улучшения кровотока головного мозга необходимо поднять голову и плечи на 30 градусов. Также обеспечить доступ кислорода, расстегнуть ворот рубашки. Если есть возможность, измерить давление. При повышенном – дать гипотензивные препараты. Одним из факторов риска возникновения инсульта как раз является артериальная гипертензия. У пациентов, страдающих этим заболеванием, при цифрах давления 160 на 100, инсульт возникает в 4 раза чаще.
– Известно, что в начале года было большое количество инсультов в Рузаевском районе. Также многие жаловались на сохранение повышенного давления даже при приеме лекарств. Что делать в этом случае?
– В прошлом году в нашем отделении было пролечено 1343 пациента, из них 243 – с мозговым инсультом. А только за два месяца текущего года пролечено 56 человек, поступивших с таким страшным диагнозом. Это очень большая цифра. Нужно больше внимания уделять профилактике. Если при повышенном давлении не помогают лекарственные средства, значит, нужно их либо менять, либо повышать дозировку. Но все назначения должен делать врач. В любом случае, необходимо обращаться к участковому терапевту для подбора и коррекции лечения. Также следует помнить, что препараты от высокого давления принимаются не от случая к случаю, а регулярно.
– На какие еще составляющие здоровья нужно обратить внимание, чтобы не стать жертвой «тихого убийцы»?
– В зоне риска люди, страдающие, кроме артериальной гипертонии, сахарным диабетом, мерцательной аритмией, имеющие высокие показатели холестерина, с нарушением обмена веществ, злоупотребляющие алкоголем и курением, ведущие малоподвижный образ жизни. Еще один фактор – наследственность. Люди, у ближайших родственников которых был инсульт, заболевания сосудов головного мозга, аневризмы и другие подобные диагнозы, имеют более высокий риск его развития. Необходимо регулярно посещать доктора и следовать всем его указаниям.
– А какое лечение получают пациенты после инсульта в вашем отделении?
– Мы проводим госпитализацию в реанимационное отделение или в палату интенсивной терапии в зависимости от тяжести состояния. Больным проводится терапия, направленная на улучшение мозгового кровообращения. Это антиоксидантные, нейропротекторные средства. Назначаются препараты для снижения артериального давления, для улучшения сердечного ритма, снижения уровня холестерина при необходимости. Поздняя реабилитация включает в себя массаж, лечебную физкультуру, физиопроцедуры и другое. У нас оборудован кабинет механотерапии. Здесь имеются стенд для разработки мелкой моторики, велотренажер для пациентов с двигательными нарушениями, вертикализаторы помогают быстрее переводить больных с постельного режима, тренажер для обучения навыкам ходьбы. С пациентами занимается доктор по ЛФК. Также в штате имеется психолог и логопед.
– В каких случаях больные с инсультом направляются в Саранск?
– Пациентов неврологического профиля мы направляем в региональный сосудистый центр тогда, когда выявляем значимый стеноз, то есть закупорку сосудов мозга на 60 и более процентов, а также в случае необходимости дополнительного обследования. С геморрагическим инсультом пациенты попадают в нейрохирургическое отделение республиканской больницы, где им проводится ангиография.
– Сколько сейчас пациентов в отделении лечатся после инсульта?
– Трое находятся в реанимации, двое из них с геморрагическим инсультом. У одной пациентки произошло кровоизлияние в мозг на фоне высокого давления. И 8 пациентов лечатся в отделении с состоянием средней тяжести. Надеемся на благоприятный исход их болезни.
– Ольга Юрьевна, спасибо за ценную информацию. Надеемся, рузаевцы будут более серьезно относиться к своему здоровью.
Вконтакте
Одноклассники
Мой мир
Источник
Инсульт наравне с инфарктом и онкологическими заболеваниями можно назвать эпидемией 21 века. Его статистика в России весьма серьёзна: 550 тысяч новых случаев в год, 3360 событий на каждый миллион жителей и около 200 тысяч смертей ежегодно, при том, что в нашей стране по данным на 2017 год проживает 146,8 миллионов человек.
Хронический инсульт на томограмме
Эту информацию озвучил в своём докладе на Международном конгрессе, посвящённом Всемирному дню инсульта, который сейчас проходит в Москве, Баграт Алекян – главный специалист Минздрава России по рентгенэндоваскулярной диагностике и лечению.
Академик РАН рассказал участникам конгресса о современном состоянии эндоваскулярного лечения ишемического инсульта в России и начал свою речь с впечатляющих цифр. Несмотря на создающиеся по всей стране сосудистые центры, а также совершенствование диагностики и алгоритмов экстренной помощи при инсульте, смертность всё равно достигает 1300 человек на миллион, а инвалидами ежегодно становятся до 47 тысяч жителей страны.
Рабочие моменты конгресса. Источник: Анна Хоружая
Каждый год рекомендации по лечению пациентов в острейшей и острой стадиях инсульта совершенствуются, появляются серьёзные работы, доказывающие целесообразность проведения той или иной процедуры. Так в 2015 году уровень доказательности 1А приобрело сочетание уже известного и широко применяющегося тромболизиса (расщепление тромба специальными препаратами) с механической тромбэкстракцией (извлечение тромба из сосуда напрямую).
Доказательная база этой комбинации весьма уверенно демонстрирует её эффективность: по данным пяти рандомизированных исследований (EXTEND-IA, ESCAPE, SWIFT-PRIME, REVASCAT и MR CLEAN) максимальное сохранение жизнедеятельности (0-2 балла по модифицированной шкале Рэнкина) через 90 дней после инсульта имеют до 71 процента всех пациентов по сравнению с объединением тромболизиса и оптимальной медикаментозной терапии, где «успех» колеблется между 19 и 40 процентами.
В Германии эта практика уже широко распространена, да и в России появляются центры, в которых проводят тромбэкстракцию при остром ишемическом инсульте. По словам профессора Алекяна, на 2017 год таких центров 37, из которых около четверти расположено в столице. Но вот какое число пациентов нуждается в подобном лечении? Насколько возможность оказания этого вида помощи соотносится с нуждами?
На этот вопрос ответ тоже есть, и он пока неутешителен. Из 550 тысяч случаев острого нарушения мозгового кровообращения (ОНМК) 467,5 тысяч приходится на острые ишемические инсульты (ОИИ), из которых почти половина – умеренные или тяжёлые. При этом во время терапевтического окна (первые 6 часов после начала) поступает всего лишь около 55 тысяч пациентов, которые и оказываются целевой группой. Но по данным исследования, проведённого в 2017 году под руководством Баграта Гегамовича, в год проводится только 1000 тромбэктомий, что покрывает всего 2 процента нуждающихся в них пациентов. При этом ежегодная потребность в схожем лечении при остром коронарном синдроме (ОКС) и остром инфаркте миокарда покрывается на 62 и 38 процентов соответственно.
Академик отметил, что для развития эффективной эндоваскулярной (внутрисосудистой) помощи в нашей стране нужна не только внушительная доказательная база с максимальными классами и уровнями, но и доступность инструментов (стентов-ретриверов) последнего поколения, наличие развитой сети оказания помощи пациентам с ОКС, на базе которой можно выполнять лечение при ОИИ в режиме 24/7, а также наличие квалифицированных специалистов, которые владеют техникой эндоваскулярной тромбэкстракции.
Для справки: Международный конгресс, посвященный Всемирному дню инсульта, проходит с 25 по 27 октября в конгресс-центре гостиницы «Radisson Royal». В нём принимают участие более 5000 человек из 53 регионов России и 10 стран мира. Здесь присутствуют представители Всемирной и Европейской Организаций инсульта, Всемирной и Европейской Федераций неврологов, Американской Академии неврологии, Всемирной Противоэпилептической Лиги и даже редколлегии European Stroke Journal. Более подробно с темами прошедших заседаний, секций и мастер-классов, а также заключительного дня конгресса вы можете ознакомиться в программе. Вход для слушателей бесплатный по регистрации на месте события.
Текст: Анна Хоружая
Читайте материалы нашего сайта в Facebook, ВКонтакте и канале в Telegram, а также следите за новыми картинками дня в Instagram.
Источник
ХХI век породил настоящий вал неврологических заболеваний. Головные боли, невралгии, инсульты, метеозависимость — вот далеко не полный перечень диагнозов. О том, как с этим справляется отечественная медицина, «Огоньку» рассказал главный невролог Москвы Николай Шамалов.
Беседовала Ольга Волкова
— Какие неврологические заболевания встречаются чаще всего у россиян и как это соотносится с неврологическими диагнозами жителей других стран?
— В неврологии на первом месте по социальной значимости сегодня сосудистые заболевания головного мозга — инсульты. Каждый год в России такой диагноз получает порядка полумиллиона человек. Это достаточно большие цифры. В западных странах заболеваемость меньше, поскольку там гораздо раньше начали программы по профилактике. Можно сказать, что уровень заболеваемости в России соответствует странам Восточной Европы.
— Кажется, что неврологи должны заниматься в первую очередь нервами, а не сосудами…
— На самом деле спектр заболеваний, которыми мы занимаемся, чрезвычайно широк, и это обусловлено схожими причинами их возникновения. Весьма распространенными заболеваниями являются головные боли, поражения периферической нервной системы, эпилепсия, рассеянный склероз, болезнь Паркинсона и так далее.
— Изменились ли диагнозы по сравнению с тем, что было в советское время?
— По спектру заболеваний принципиальной разницы нет, зато существенно изменились возможности невролога. Буквально 20–25 лет назад эпилепсия, рассеянный склероз, тот же инсульт или болезнь Паркинсона были приговором. А сейчас кардинально изменились подходы к лечению этих заболеваний. Речь не только о новых препаратах, которые в ряде случаев помогают приостановить развитие заболевания либо полностью убрать его симптомы. Появились и другие технологии, прежде всего реабилитационные.
— В целом число неврологических заболеваний сегодня растет?
— Так сказать можно. Но здесь работает несколько факторов: прежде всего существенно улучшилась диагностика. За 20–25 лет произошел скачок в диагностике — в широкую практику внедрили томографию. Сейчас каждый невролог обязан уметь читать изображения. Поэтому мы стали диагностировать заболевания на более ранних этапах, а главное, в более раннем возрасте.
Во-вторых, продолжает расти число людей, перенесших инсульт, в том числе за счет молодых пациентов. Хотя в целом за последние 10 лет смертность от инсульта в РФ снизилась на 35 процентов.
И третье. Население стареет, продолжительность жизни увеличивается, накапливается груз болезней, растет вероятность инсультов, болезни Альцгеймера и Паркинсона.
— Но ведь и время-то более нервное…
— Если говорить об условиях жизни современных городских жителей, то они, конечно, психически перегружены.
Когда человек постоянно в напряжении, у него возникает срыв адаптационных резервов, что прежде всего выражается в повышении артериального давления. Плюс, если человек особо не следит за режимом питания и физической активностью, он начинает набирать лишний вес, а это риск гипертонии и сахарного диабета. То есть хронический стресс готовит почву для болезней, а острый стресс — скачок психоэмоционального напряжения — грозит резким скачком давления и может стать причиной инсульта.
— Все врачи говорят, что нельзя нервничать. Но никто не говорит, как этого достичь.
— Нужна нормализация образа жизни: меньше есть соленого, в сутки нужно потреблять не более 5 граммов чистой соли. Следует избегать жиров животного происхождения, больше ориентироваться на растительный жир. Есть больше овощей и фруктов, не курить. Один из самых действенных способов уменьшить риск развития инсульта, инфаркта миокарда, сахарного диабета — снизить массу тела.
Гонки на выживание
— Вы сказали о полумиллионах инсультов в год… На оказание экстренной помощи при инсульте отводится около четырех часов. Какой процент пациентов в России успевает обратиться к врачу за это время?
— В среднем после инсульта в течение 4 часов за помощью обращается около 30 процентов пациентов — это данные по России. И дело не в трафике на городских дорогах. Например, московская скорая помощь работает очень оперативно: от звонка в скорую до того, как пациент оказывается у дверей стационара, проходит где-то 57–58 минут. Это хорошее время, потому что бригада успевает выехать, осмотреть пациента, диагностировать инсульт, оказать помощь, эвакуировать человека в стационар.
Основная проблема — в низкой грамотности населения. Особенность инсульта в том, что при нем нет болевого синдрома. Ослабла рука, перекосило лицо, но боли нет. А для нас главный признак болезни — боль. При инсульте часто думают: ну, подумаешь, рука онемела, может, отлежал, до завтра подожду. Поэтому две трети обращаются к врачам, когда наши возможности уже во многом упущены.
— Не так давно в Москве начали реализовывать инсультную сеть оказания оперативной медицинской помощи. Что это такое?
— Эту систему создали два года назад в рамках специальной программы правительства Москвы, и связана она с применением тромбоэкстракции. Это особая методика удаления тромба из сосудов мозга при помощи специальных устройств. Главное здесь — успеть в то самое терапевтическое окно, когда тромб еще не погубил часть мозга. Метод требует вовлечения большого числа специалистов, которые должны действовать быстро, а главное одновременно. В Москве работает специальный алгоритм оценки пациентов: если бригада скорой помощи определяет, что у человека, вероятно, инсульт и он возможный кандидат для тромбоэкстракции, он сразу транспортируется в больницу, где есть эта методика. В Москве ее наиболее широко используют в 10 стационарах. Здесь пациента принимают неврологи и реаниматологи, быстро делается компьютерная томография, ангиографическое исследование сосудов, анализы крови и так далее. В течение 40–60 минут пациент полностью обследован и подготовлен к операции. Во всем мире эта методика показала себя как самая эффективная для пациентов с тяжелым ишемическим инсультом, когда поражена крупная артерия. Ведь чем крупнее артерия, тем больший участок мозга страдает.
Главное лекарство от болезней нервной системы — образ жизни
Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ
— В регионах возможно внедрять этот метод?
— Пока его практикуют только несколько регионов. Самые активные — Москва, Санкт-Петербург, Казань, Краснодар, Белгород, Ханты-Мансийск, ряд других. Конечно, по количеству больниц, где есть эта методика, Москва и Санкт-Петербург опережают всех остальных.
— Если сравнивать с зарубежными методами лечения, мы все время их догоняем?
— Никакой гонки нет, потому что наука не имеет границ. В помощи пациентам с инсультом мы идем вровень с развитыми странами. Сегодня в РФ действует более 600 сосудистых центров. Для сравнения, на всю Америку их порядка 900 — с учетом численности населения это примерно сопоставимо.
Нам нужно серьезно развивать реабилитацию пациентов. Особенно это касается второго и третьего этапов реабилитации: стационарных круглосуточных коек и в поликлинике, в дневном стационаре. Если с острой фазой мы уже как-то выстроили систему, то второй и особенно третий этап — для нас задача номер один. Нужно создавать критерии перевода пациента с этапа на этап, маршрутизацию, логистику. В ряде субъектов РФ система выстраивается, но есть регионы, где она на зачаточном уровне.
— Не так давно в Москве неврологам вручали премию «Время жить!». За что ее дают?
— Премию учредили три года назад как поощрение за достижения в лечении и профилактике инсультов. В разных номинациях ее получили коллективы неврологов из разных регионов: из Пермского края, Екатеринбурга, Нижнекамска, Владивостока, Санкт-Петербурга, Уфы, Воронежа. Врачи, приехавшие в том числе издалека, отмечали, что все они являются частью команды, что будущее именно за междисциплинарным подходом, за командной работой.
С больной головы на здоровую
— По радио часто предупреждают о том, что метеозависимым людям нужно быть осторожнее. Их что, становится больше?
—Критерии этого понятия не очень четкие, но говорить, что у населения усиливается метеозависимость, я бы не стал. А вот зависимость от интернета, от соцсетей — это проблема реальная, и неврологи не могут обойти ее стороной. Особо это касается наших детей. Мы наблюдаем у поколения Z (те, кто родился после 1995 года.— «О») совершенно иной способ коммуникации и общения с миром. Да и двигательные навыки у них другие. Эти дети не то что чистописанием не занимаются, они даже на компьютере не печатают, сегодня их основной инструмент — экран смартфона.
В итоге мы получаем совершенно другую работу мозга — даже речь у этих детей развивается иначе. Эти новые люди не хуже, не глупее, просто другие.
— Отсутствие привычки писать может изменить мозг?
— Когда человек учится писать, у него развивается мелкая моторика. А чем более тонкие и дифференцированные движения производит ребенок, тем лучше развивается кора мозга, включая участки, которые отвечают за речь, за другие функции. Упущение в развитии мелкой моторики — это серьезный ограничивающий момент.
— Тем не менее стало модно оспаривать преимущества раннего развития. Дошкольников, говорят, не надо перегружать знаниями…
— Ну если ничего не делать, у нас вырастут маугли. Методы дошкольного обучения, которые действовали в СССР, были не самыми плохими. Мозг проходит определенные стадии развития, если упустить момент, в нем уже будет отсутствовать определенная функция, та же речевая, двигательная.
Одно дело учить человека писать в пять лет, другое дело — с нуля в десять. Пластичность детского мозга потрясающая, но с возрастом и она изменяется, ослабевает. С точки зрения медицины пластичность — это приспособление к утраченной функции. В случае какого-то неврологического заболевания, операции или травмы мозг включает соседние участки в этом же полушарии или подключает второе полушарие, чтобы компенсировать утраченное.
Скажем, новые технологии виртуальной реальности позволяют нам быстрее обучить мозг компенсировать функцию пораженной зоны. Допустим, в мозге сформировалась киста, на ее месте нет здоровой ткани, нет нейронов, но тогда утраченные функции может взять на себя другое полушарие. Наша задача — как можно быстрее найти зону, которая это сумеет, помочь мозгу сформировать новый центр.
— Он образуется в том же полушарии?
— Как правило, нет. Если человек правша, у него доминантное полушарие левое, значит, там находится речевой центр его родного языка, выученного в раннем возрасте. Когда, вырастая, человек учит новый язык, у него формируется дополнительный речевой центр, как правило, в другом полушарии. Отсюда взялись анекдоты: шел по улице, кирпич упал на голову, когда очнулся, то начал говорить на английском, который когда-то учил, а русский забыл. В этой шутке есть доля правды, потому что если повреждается центр с родным языком, то в работу включается другой центр, который в обычной жизни не доминировал.
— В этом состоит профилактика болезни Альцгеймера?
— Да, изучение языков — отличная профилактика. Но и банальное разгадывание ребусов, заучивание наизусть стихов и песен дают мозгу когнитивную нагрузку. И хотя Альцгеймер — дело людей в возрасте, но и про физическую активность нельзя забывать. Если нет движения, мозг не получает адекватной стимуляции, все его функции страдают.
Современная диагностика дает шанс неврологам работать на упреждение
Фото: Вячеслав Прокофьев, Коммерсантъ
— Головные боли стали бичом городского населения. Как с ними справиться?
— Сегодня очень распространена головная боль напряжения — сжимающего, давящего характера. Ее источник — перенапряжение мышц шеи или головы. Чаще всего такая боль появляется ближе к вечеру, когда человек устает, особенно если он занимается монотонным трудом. К этому ведет даже длительный просмотр телевизора, работа за компьютером, вождение автомобиля.
На втором месте по распространенности — мигрень, боль, связанная с сосудами, которые сначала спазмируются, а потом расширяются. Помните, у Понтия Пилата в «Мастере и Маргарите» была «непобедимая, ужасная болезнь гемикрания, при которой болит полголовы»? Это как раз она. Боль при мигрени односторонняя, пульсирующая, усиливающаяся при любой физической нагрузке. Мигрень может сопровождаться тошнотой и рвотой, светобоязнью, звукобоязнью. Спровоцировать такую боль могут внешние причины: еда, например шоколад, какао, копчености (колбаса или рыба), из напитков — пиво и вино. У женщин приступы мигрени часто связаны с менструальным циклом. Есть понятие «мигрень выходного дня» — человек как будто выспался, а просыпается с головной болью. В любом случае, зная свою предрасположенность к головной боли, нужно избегать того, что ее вызывает, контролировать свой образ жизни и обращаться к неврологу, чтобы подобрать соответствующее лечение. Сегодня, как я говорил, новых возможностей для лечения действительно много.
В поисках волшебной таблетки
— Появились ли какие-то принципиально новые препараты в вашей области?
— Скажу сразу: таблетки, которая радикально излечивает тот же инсульт, к сожалению, до сих пор нет. Есть препараты, которые растворяют тромбы, если человек успел обратиться за помощью в первые 4,5 часа. Есть препараты для профилактики повторных инсультов — они снижают артериальное давление, разжижают кровь, снижают уровень холестерина.
— Появилось ли что-то новое против болезней Альцгеймера и Паркинсона?
— Если говорить о нейродегенеративных заболеваниях, например о болезни Альцгеймера, то мы можем лишь отчасти стабилизировать процесс, замедлить его. А вот препаратов для лечения болезни Паркинсона все больше, в том числе есть достаточно серьезные препараты постоянного введения. Пациентам вшивается устройство, которое постоянно дозированно вводит в организм это новое лекарство. Плюс существует хирургическое лечение болезни Паркинсона — DBS (deep brain stimulation): в определенные зоны мозга вживляются электроды и с помощью импульсов помогают мозгу справиться с симптомами болезни.
Если говорить о рассеянном склерозе, эпилепсии, появляются целые линейки, новые поколения препаратов, позволяющие эффективно купировать и предупреждать эпилептические приступы, обострения рассеянного склероза.
Но главное, что сегодня появилось большое количество новых, в основном немедикаментозных методов реабилитации. Механотерапия — лечение движением, робототерапия, восстановление когнитивных функций с логопедом, психологом…
— Но ведь логопеды были и раньше?
— Да, это так. Наша советская школа логопедии на самом деле очень сильная. На весь мир знаменит Центр патологии речи и нейрореабилитации, созданный нашей живой легендой академиком Шкловским. Но раньше был интердисциплинарный подход, когда каждый специалист занимался пациентом в свою очередь. А сейчас меняются организационные модели: мы вводим мультидисциплинарный подход, когда все специалисты работают командой и сообща. 10–12 специалистов разного профиля на разных этапах болезни по очереди становятся лидирующими.
Добавились новые методы работы с пациентом, связанные с магнитной стимуляцией, электростимуляцией, кинезотерапией. Развиваются методы восстановления утраченных познавательных и речевых функций. Подключается использование самых разных роботов, появляются новые технологии интерфейса «мозг-компьютер», виртуальной реальности, биологической обратной связи…
— Что-то из области фантастики?
— Так оно и выглядит. В тех же техниках реабилитации мы сейчас наблюдаем прорывные технологии — чего стоят одни экзоскелеты! 10 лет назад было невозможно представить, что пациент после спинальной травмы, с парализованными ногами, сможет ходить! Для него это становится возвращением потерянной свободы…
— Какие еще помимо доступности реабилитации проблемы отечественной неврологии предстоит решить в первую очередь?
— Я говорил о просвещенности населения. Люди должны знать симптомы острых неврологических заболеваний, особенно инсульта. Это радикально снизило бы смертность от неврологических заболеваний и инвалидизацию, что напрямую связано с качеством жизни у нас в стране.
Другой важнейший вопрос — подготовка кадров. Этим нужно заниматься в первую очередь. Неврологов не хватает, так же как и других специалистов. По статистике, в России достаточно только косметологов и гинекологов. Неврология, наверное, самая интеллектуальная медицинская дисциплина, и хотелось бы, чтобы студенты медвузов уделяли ей должное внимание.
Источник