Доведя до инфаркта мать

 ïðîøëîì ãîäó, ïîøëà äî÷ü â øêîëó â ïåðâûé êëàññ, à âåðíåå â ëèöåé. Õîðîøåå ó÷åáíîå çàâåäåíèå, ïîëíîå îòñóòñâèå íåáëàãîïîëó÷íûõ ñåìåé. Íåò, íå äåòè îëèãàðõîâ, ïðîñòî ïðèëè÷íûå ñåìüè, áåç àëêàøåé è ñòîÿùèõ íà ó÷¸òå. Íî êàê ãîâîðÿò â ñåìüå íå áåç óðîäà.  êëàññ ê íàì ïîïàë ìàëü÷èê, áóäåì çâàòü åãî Ïåòÿ. Íà÷èíàÿ ñ îêòÿáðÿ ìåñÿöà â ãðóïïå Âàéáåðà ïåðåîäè÷åñêè îò ðàçíûõ ðîäèòåëåé ñòàëè ïîÿâëÿòüñÿ âîïðîñû: Êòî ìàìà Ïåòè? À ïðè÷èíà òîìó, ÷òî Ïåòÿ îêàçàëñÿ îòìåííûì çàñðàíöåì: ðàçðèñîâàòü ÷óæóþ òåòðàäü, èñïîðòèòü ðèñóíîê, êèäàòüñÿ ëèíåéêàìè è òûêàòüñÿ êàðàíäàøàìè, ñîðâàòü óðîê, äîâåñòè ó÷èòåëÿ äî ñëåç( îíà ó íàñ ìîëîäàÿ)-ýòî âñå îí. È íå áûëî áû ýòîãî ïîñòà, åñëè á ìàìàí îêàçàëàñü æåíùèíîé àäåêâàòíîé è îáúÿñíèëà âîëøåáíûìè ëþëÿìè, ÷òî òàê äåëàòü íåëüçÿ. Íî íàøà ìàìàøà îêàçàëàñü ßæïåäàãîã! Íà ëþáûå ïðîñüáû ðîäèòåëåé óòèõîìèðèòü ñâî¸ ÷àäî, îòâå÷àëà, ÷òî ìû íè÷åãî íå ñìûñëèì â ÏÐÀÂÈËÜÍÎÌ âîñïèòàíèè, ïðè ýòîì ïîãëÿäûâàÿ íà âñåõ îêðóæàþùèõ, êàê íà ãîâíî. Ìîþ äî÷ü Ïåòÿ íå îñîáî äîñòàâàë, òàê ìåëêèå ïàêîñòè, íà êîòîðûå ÿ ïðîñèëà åå ïðîñòî íå îáðàùàòü âíèìàíèÿ.  òàêîì ôîðìàòå ìû ïðîó÷èëèñü äî Íîâîãî ãîäà.
Åù¸ ïåðåä 1 ñåíòÿáðÿ ìû äîëãî âûáèðàëè ðþêçàê, è îñòàíîâèëñÿ íàø âûáîð íà õîðîøåì ÿïîíñêîì ðþêçà÷êå, ïðàâäà íå äåøåâîì. Äî÷åðè äèêî ïîíðàâèëñÿ ðîçîâûé, íî ê ñîæàëåíèþ, åãî íå áûëî â íàëè÷èè è ïðèøëîñü êóïèòü êðàñíûé. Ñ íèì îíà äî íîâîãî ãîäà è ïðîáåãàëà.
Âîò òîëüêî åñòü ó íàøåé äî÷åðè ëþáÿùàÿ êðåñòíàÿ, íàñòîëüêî ëþáÿùàÿ, ÷òî èíîãäà áàëóåò ÷åðåçìåðíî, çà ÷òî íå ðàç áûëà ïîðóãàíà. È âçáðåëî åé â ãîëîâó ïîäàðèòü íà Íîâûé ãîä, òàêîé æå, òîëüêî ðîçîâûé. Âñå íàøè äîâîäû, ÷òî íà ôèãà 2 ïî÷òè îäèíàêîâûõ ðþêçàêà,íå ïîìîãëè. È ïîñëå ïðàçäíèêîâ îïðàâèëîñü äî÷ü ó÷èòñÿ ñî ñâîåé ðîçîâîé ìå÷òîé çà ïëå÷àìè.
Âîò òîëüêî ñ÷àñòüå äëèëîñü íå äîëãî, â ïåðâûé æå ó÷åáíûé äåíü ìíå ïîçâîíèëà íàøà êëàññíàÿ ó÷èòåëüíèöà è ñêàçàëà, ÷òî ïðîèçîøëî íå áîëüøîå ×Ï è ÿ äîëæíà ñðî÷íî ÿâèòñÿ â ëèöåé. Íà âàõòå ìåíÿ âçÿëè ïîä áåëû ðó÷åíüêè è ïîâåëè ïðÿìèêîì â êàáèíåò äèðåêòîðà. ×òî ÿ òîëüêî íå äóìàëà, ïîêà ïîäíèìàëàñü íà 2 ýòàæ, äóìàëà ìîæåò ãåíû ëåçóò, ïàïà òî áûë îòìåííûì õóëèãàíîì â øêîëå.  êàáèíåòå ñèäåëà ìîÿ çàðåâàííàÿ äî÷ü, äèðåêòîð, êëàññíàÿ è íàø ãåðîé- Ïåòÿ. Ñèòóàöèÿ êðàéíå áàíàëüíàÿ, êîãäà ìåëêàÿ ïðèøëà â øêîëó, äåâî÷êè íà÷àëè âîñõèùàòüñÿ íîâûì ðþêçàêîì, Ïåòå íå ïîíðàâèëîñü òàêîå âíèìàíèå íå íà åãî ïåðñîíó, îí âçÿë ïåðìàíåíòíûé ÷¸ðíûé ìàðêåð è ùåäðî óêðàñèë ðþêçàê ïî ñâîåìó âêóñó. Ðþêçàê âîññòàíîâëåíèþ íå ïîäëåæèò. Ïîêà ñëóøàëà îáúÿñíåíèÿ, â êàáèíåò ôóðèåé âëåòåëà ìàìà Ïåòè. ( Ä- äèðåêòîð, ß-ÿ, Ì-ì) ïèøó íå äîñëîâíî, ñëîâ áûëî ìíîãî, ïðîñòî ïåðåäàòü ñìûñë.
Ä: Çäðàâñòâóéòå, Òàêàÿòî Òàêàåòîâíà, ñëîæèëàñü íå ïðèÿòíàÿ ñèòóàöèÿ, Ïåòÿ èñïîðòèë ðþêçàê ñâîåé îäíîêëàññíèöû. Òàêîå ïîâåäåíèå íåäîïóñòèìî, Âû äîëæíû ïîãîâîðèòü ñ Âàøèì ñûíîì è âîçìåñòèòü óùåðá.
Ì: Ãîñïîäè! Âû èç-çà ýòîãî ìåíÿ âûçâàëè? ×òî çà áðåä?! Ýòî âñåãî ëèøü ðþêçàê! Ïóñòü ïîñòèðàþò è âñå! Ìîæåò ýòî âîîáùå íå ìîé ñûí áûë!
Ä: Íå çàáûâàéòå,ïîæàëóéñòà, ÷òî â êëàññå ñòîÿò êàìåðû. Ðþêçàê èñïîðòèë Ïåòÿ. Ïîñòèðàòü åãî íå ïîäó÷èòñÿ, îòòåðåòü òîæå, ìû óæå ïðîáîâàëè. Âåùü íå äåøåâàÿ. Íóæíî ðåøèòü ýòîò âîïðîñ!
Ì: ÿ âîîáùå íå ïîíèìàþ ñóòü ïðåòåíçèè. Ýòî æå ïðîñòî äåòè. Äóðà÷àòñÿ ïðîäóìàåøü! ×òî òàì êðèòè÷íîãî.
 ýòîò ìîìåíò êëàññíàÿ äîñòàëà èç ïîä ñòóëà áåññìåðòíûé øåäåâð.
Ìàìàí ïðèóíûëà. È,âèäèìî,ïðîñíóëñÿ çäðàâûé ñìûñë.
Ì: ëàäíî! Ìíå íåêîãäà âñåé ýòîé åðóíäîé çàíèìàòüñÿ? Ñêîëüêî ýòî ñòîèò?
ß: 18 òûñÿ÷.
Ì: Âû íåíîðìàëüíàÿ, äà?! Çàðàáîòàòü íà ìíå ðåøèëè?! Êàêèå 18 òûñÿ÷? Íå ìîæåò ñòîëüêî ðþêçàê ñòîèòü. 3000 ìàêñèìóì äàì!
ß: ïðîñèòå, íî ðþêçàê ñòîèòü 18000 ê òîìó æå îí íîâûé. Ó ìåíÿ åñòü ÷åê è âñå äîêóìåíòû.
Ì: ÿ íå áóäó ïëàòèòü çà Âàøè ïîíòû! Ýòî Âàøè ïðîáëåìû! Íå÷åãî ðåá¸íêó ïîäêóïàòü òàêîé ðþêçàê è ïðèíîñèòü â øêîëó! Òóò íå âñå ìîãóò òàêîé êóïèòü.
ß: Ïðîñòèòå, ýòî íàøå äåëî, êàêîé ðþêçàê ïîêóïàòü ðåá¸íêó. È åñëè áû åãî èñïîðòèëà ìîÿ äî÷ü ðàçãîâîð áûë áû ñ íåé. Íî åãî èñïîðòèë Âàø ñûí, êîòîðûé â 7 ëåò äîëæåí ïîíèìàòü, ÷òî ÷óæîå èìóùåñòâî íå ïðèêîñíîâåííî.
Òóò âêëèíèëñÿ Ïåòÿ: Ìàìà ó íå¸ åù¸ òàêîé åñòü.
Ì: âîò ó Âàñ èõ äâà! Ñ äðóãèì ïîõîäèòå! Ðàç òàêèå áîãàòûå!
Êðèêó áûëî ìíîãî. Âìåùàëàñü äèðåêòîð.
Ä: lisanel, ïîæàëóéñòà, îòïðàâüòå ìíå íà ïî÷òó êîïèþ ÷åêà. Òàêàÿòî Òàêàåòîâíà, Âàì ïðèä¸òñÿ îïëàòèòü ñòîèìîñòü ðþêçà÷êà, óùåðá çíà÷èòåëüíûé.
Ìàìàøà óøëà õëîïíóâ äâåðüþ è ïðèõâàòèâ ñûíà.
×åêè ÿ äèðåêòîðó ïîñëàëà, Ñïàñèáî åé áîëüøîå, ÷òî ïîìîãëà ðåøèòü âîïðîñ. Äåíüãè îíè âûïëàòèëè, ïðàâäà ÷åñòÿìè îòäàâàë ïàïà ìàëü÷èêà . Ìàìà äî êàðàíòèíà áîëüøå â øêîëå íå ïîÿâëÿëàñü. Íîâûé ðîçîâûé ðþêçàê, ìû íå êóïèëè, õîäèëè ñ êðàñíûì è ñåé÷àñ õîäèì. Õîòåëà äåíüãè îòäàòü îáðàòíî êðåñòíîé, íî îíà ñêàçàëà ïîòðàòèòü íà äî÷ü.
 íîâîì ó÷åáíîì ãîäó Ïåòÿ â íàø êëàññ íå ïðèø¸ë, äà è â ïðèíöèïå â ëèöåé.

Источник

Статус: Online

Ярила

Регистрация: 26.01.16

Сообщений: 5648

131

Работал я на участке, точнее на двух, терапевтом. Вызовов было много, а времени на вызов – мало. Но на тот вызов я пришел в последнюю очередь и уже никуда не торопился.

Меня встретила приветливая, несколько хлопотливая хозяйка.

Больной – мужчина, ее муж, 72-х лет, крепкий, стройный. Бывший военный, потом – руководитель.

Жалобы на боли в спине, преимущественно в поясничном отделе позвоночника, потливость, слабость, на фоне повышения температуры до 37,5. Люди были довольно обеспеченные, наблюдались, в основном, платно. Был он обследован-переобследован, казалось бы. Невролог, гастроэнтеролог, несколько раз всякие анализы сданы, УЗИ брюшной полости и проч, проч, проч. “От спины” он полгода безуспешно лечился у мануального терапевта, доцента. Без рентгена хотя бы. Я уж и не помню, что еще было, но точно помню, что больной добросовестно представил мне целую стопку всяких обследований и заключений из известных клиник, от профессоров, кандидатов и т. п.

Смотрю я пациента, и складывается первое впечатление об ОРВИ. Но что-то мне не нравится. Перебираю анализы и всякие заключения. И вот что мне не нравится: в серии анализов – повышение СОЭ, низкий или на нижней границе нормы гемоглобин, признаки гипохромии и микроцитоза, тенденция к нарастанию тромбоцитов, на УЗИ брюшной полости – полип жёлчного пузыря. Настораживаюсь, перечитываю документы: “Онконастороженность”. В записи гастроэнтеролога вижу рекомендацию “КТ брюшной полости”. Ну, говорю, сделайте, если можете. Они могут всё, сделали. “На попавших в зону сканирования позвонках” – вторичные изменения (mts).

Читайте также:  Аспирин для профилактики инфаркта

Отправляю пациента к онкологу, тот обследуется, выявляется рак простаты с метастазами в грудные, поясничные позвонки, голову, ребра, коленные суставы, трубчатые кости… В общем, всё.

Вспоминаю, как пациент, этот солидный, интеллигентный мужчина, реагировал на моё первое упоминание о возможной онкологии.

“Нет, – говорил он. Не может быть. Я хорошо себя чувствую. Этого никак не может быть”. А я, уже имея к тому моменту данные КТ, понимал, что вот это оно и есть.

Это был первый этап встречи с болезнью: неприятие, отрицание.

Далее онкологи открыли ему глаза и сказали, какой диагноз, и что оперировать поздно.

Настал второй этап: уход в себя, апатия, депрессия.

Он сказал: “Такой диагноз – всё. Лечиться смысла нет. Я уже выполнил все свои жизненные задачи. Завещание уже написано. Можно умирать”.

За всё это время я с большим интересом слушал пациента, его рассказы о своей жизни, что-то о Карибском кризисе, ракетах, стихи Пушкина в его исполнении. И это правда было мне интересно. Мы весьма сроднились с его женой, это были удивительные люди.

Период депрессии прошел: жена, как могла, таскала его по врачам, сцинтиграфиям, биопсиям, “химиям”, капельницам и проч. Однако, болезнь прогрессировала. И в силу своей тяжести, и, увы, в силу того, что больной на начальном этапе диалога с онкологами упорно отказывался лечиться.

Становилось хуже: нарастали боли, тахикардия. Лечили как могли. Потом после ОРВИ началась пневмония, и я, придя на очередной визит, увидел картину печальную: кашель, выраженная интоксикация, хрипы в легких. Еле уговорили на рентген. Подтвердилась инфильтрация. Предлагаю в больницу, тот – “не поеду”. До смешного: пришел, смотрю, больной уже “загружается”. Говорю жене: надо ехать в больницу, он тяжелый, реанимационный больной. Тот мгновенно приходит в себя и так грозно нам “Не поеду!” и – обратно “в отключку”.

Позвонил я другу, реаниматологу, говорю, помоги хоть как можем, всё равно уже конец не за горами. Тот согласился, мы вместе притащили лекарств, антибиотики, глюкозу… Прокапали, прокололи, пролечили. Ожил!… Пришел в себя! Потом еще гулять выходил.

Встретил его как-то на улице, в солнечный день, он идет с розами: вот, мол, жене несу: тридцать лет как вместе. Последний раз, наверное.

Потом стало совсем плохо. Больной наш слёг. Нарастали боли, трамадол в капсулах уже не помогал, стали колоть. В одно утро беднягу перекосило, я всполошился, “выписал” невролога, но к его приходу неврологическая симптоматика регрессировала. В больницу – “не поеду!”, естественно. Уж такой мужчина, такой человек.

И опять чуток покапали, и опять настал “светлый промежуток”. Уже последний.

Товарищ собрал себя в кучу, и, невзирая на протесты жены, сел за руль. И ее посадил. И поехал за город, на дачу. С гемоглобином 80.

Доехал, еле вышел из машины, вошел в хату, осмотрелся, прошелся: ну всё, поехали.

Уже потом жена нашла в его дневнике короткую запись: “Были в Сестрорецке. Видимо, в последний раз”.

И снова он слёг. Про больницу уже никто и не говорил. За ним жена ухаживала, как могла. Мой друг – реаниматолог, божий человек, помогал, приезжал, капал, я у него уж был в подмастерьях: пока тот инфузию готовит, я – монитор, давление, пульс, подержать, что нужно. Помогали перестилать… Больной загружался.

Состоялось ЖКТ-кровотечение, которое мы вроде как остановили (ну, оно, видимо, само остановилось).

Мы капали, помогали, беседовали и утешали жену. И тут друг-реаниматолог мне сказал:

– Ты знаешь, пожалуй, хватит уже капать, не надо больше. До среды не доживет.

Во вторник вечером я поздно шел с работы, и решил зайти, хотя не звонили мне, и не вызывали.

Зашёл. Больной лежал в сопоре, тяжело дышал. Несмотря на печальную картину, в доме была какая-то тихая, светлая доброта. Меня напоили чаем, как, впрочем, у нас уже бывало, я посмотрел и послушал больного, больше для успокоения жены и совести. Динамики не нашел…

Она спросила меня:

– А может ли он уйти сегодня? Конечно, может, говорю.

И ночью он ушел…

Мы, я и мой друг реаниматолог, были с его женой и родственниками и после. Нас позвали с ним проститься и мы пришли. Никогда доселе я не мог себя представить на похоронах своего больного. Это было удивительное неловкое чувство, когда больной умер, а нас благодарили, и благодарили.

Потом нас звали и на 9 дней, и на 40 дней, и на годовщину. И всякий раз благодарили. Правда, очень, очень неловко себя чувствуешь.

Прошло время, я по-прежнему дружен с женой (вдовой) этого больного, и часто вспоминаю его как сильного и благородного человека, удивительно достойно прошедшего все стадии встречи с болезнью, от гнева и отрицания через депрессию до принятия болезни.

И всякий раз привожу его в пример своим капризным пациентам.

А еще вновь научился онконастороженности, и с опаской смотрю теперь на мануальщиков. И понял, что профессор или доцент – лишь лейбл, но никак не гарантия.

Автор: кардиолог Александр Сонин, г. Санкт-Петербург

Via

Источник

До инфаркта довести можно только себя. Легко. Постоянной тревогой. Постоянным стрессом. Постоянным ожиданием катастрофы. Прокручивая в голове фразы: “А что с тобой будет, если я умру? А куда ты одна с детьми? Да кому ты еще нужна такая … некрасивая и тупая”. А потом выясняется, что “некрасивые и тупые” тащут на себе целые поколения: родителей, детей, супругов, друзей, коллег и соседей. Как правило те, кто кричит: “ты меня до смерти доведешь” и хватаются за сердце живут долго, счастливо, и за чужой счет. И это не только про деньги. Это про жизнь.

Никого нельзя довести до инфаркта, но до инфаркта можно довести себя

Я обожаю цитировать. У меня есть клиентка с очень ироничным взглядом на жизнь и отличным чувством юмора. Она как-то сказала: “никого нельзя довести до инфаркта, но до инфаркта можно довести себя”.

Мы и они!

Ей можно верить, она хороший врач. Есть, конечно, исключения, можно заставить бежать человека со слабым сердцем в жаркую погоду сорок километров, можно убить на глазах всю его семью, можно пытать электрошоком, но это не правило. Это исключение.

Такое поле битвы. Мы. И они.

Подписывайтесь на наш аккаунт в INSTAGRAM!

С одной стороны – они. Даже не так. ОНИ! С заглавной буквы, с придыханием. Они всемогущи. Они управляют нашим миром. Это от них зависит наша жизнь и наша личная история. Это они определяют красивые мы или нет. Это они знают, что нам можно, а что нет. Это они решают, что правильно, а что неправильно.

Читайте также:  Мочекислый инфаркт почек у новорожденных

С другой стороны – мы. Это мы боимся довести до инфаркта. Это мы боимся обидеть. Это мы боимся спросить. Это мы боимся разочаровать. Это нам проще отдать свою жизнь в управление и переложить ответственность. Это мы решаем быть для них удобными.

До инфаркта довести можно только себя. Легко. Постоянной тревогой. Постоянным стрессом. Постоянным ожиданием катастрофы. Прокручивая в голове фразы: “А что с тобой будет, если я умру? А куда ты одна с детьми? Да кому ты еще нужна такая … некрасивая и тупая”.

А потом выясняется, что “некрасивые и тупые” тащут на себе целые поколения: родителей, детей, супругов, друзей, коллег и соседей. Как правило те, кто кричит: “ты меня до смерти доведешь” и хватаются за сердце живут долго, счастливо, и за чужой счет. И это не только про деньги. Это про жизнь.

Это такая мистификация. Они всегда огромные. Мы всегда маленькие. Их жизнь бесценна. В нашей же нет ничего выдающегося. Мама – это святое. Дети – наши драгоценности. Коллеги умнее. Друзьям нужнее. А я, сынок, помою посуду и повешусь, чтобы вам не мешать.

А мы где? А нас нет. А где наша жизнь? И ее нет. И если что-то сделать для себя, то тайком. Такая тайная жизнь, как съеденная под одеялом конфетка, и невкусно и стыдно.

Никого нельзя довести до инфаркта, но до инфаркта можно довести себя

Это вообще лечится? Да, лечится. Но долго. Нудно. Сначала отращиваем себе ручки. Или ножки. У кого как. Потом учимся на этих ножках стоять. Самостоятельно, не опираясь на других. Потом учимся брать в руки то, что ваше и бросать чужое. Потом выдыхаем и учимся говорить: “Я”. А потом, но это просто магия, говорить: “а мне, мое, я сама и для меня”.

И тогда мы вдруг становимся больше. Начинаем дышать. Ходить по своим делам. Выбирать из хочу, могу, должен, мечтаю. Выстраивать свою реальность без них.

А как это сделать? Снижать свою зависимость от других. Это больше, чем просто научится говорить “нет”. Это убирать причину, а не следствие. “Почему она не уходит” – это следствие. Причина – это почему она остается. И опять же, даже оставшись, мы можем быть счастливыми, если понимаем что мы делаем, зачем и что из этого мы делаем для себя. Отделяем себя от других.

Подписывайтесь на Эконет в Pinterest! 

Расскажу одну давнюю историю. Десять лет назад, я только начинала практиковать, пришла ко мне на консультацию одна женщина. Красивая, умная, хорошо зарабатывающая журналист. Сорок два года. Никогда не было отношений. Сначала нужно было хорошо учиться, чтобы не расстраивать маму, потом нельзя было потерять невинность до свадьбы – маму бы это убило, потом нельзя было задерживаться вечером после работы – у мамы сердце.

На момент нашей встречи она жила с мамой, и спала с ней в одной комнате, хотя квартира была трехкомнатная и она ее сама купила. Мы начали работать и как-то все очень легко стало получаться. Сначала она начала засиживаться допоздна в гостиной, якобы доделывая срочный проект, потом ложилась спать на диване, через два месяца переехала во вторую спальню, через два месяца и один день у мамы случился инфаркт. Клиентка пришла ко мне и сказала, что все понимает, и все мы делали правильно, но если мама умрет, то она себе этого никогда не простит. И она ко мне обязательно снова придет, когда нибудь потом, когда все решится само-собой. И я уважаю ее выбор. Потому что это ее принятое решение и она понимает последствия и причины. Прошло 10 лет. Мама все еще жива и здорова.

Другая моя клиентка с похожей историей, чья мама так же держалась за сердце, уехала в другой город, живет с мужчиной не в браке, и, кажется, абсолютно довольной. Мама, продолжает говорить, что она ее опозорила и все соседи в шоке, и она вот-вот вот умрет от инфаркта, но дальше обещаний дело никуда не идет. И моя клиентка так же понимает и последствия и причины. И я очень ею горжусь.опубликовано econet.ru

Это все, что я хотела сказать вам сегодня. Обнимаю.

Автор Елена Пастернак

Лучшие публикации в Telegram-канале Econet.ru. Подписывайтесь!

Подписывайтесь на наш youtube канал!

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание – мы вместе изменяем мир! © econet

Понравилась статья? Напишите свое мнение в комментариях.

Подпишитесь на наш ФБ:
,
чтобы видеть ЛУЧШИЕ материалы у себя в ленте!

Источник

Мы чувствуем себя виноватыми в общении с матерями гораздо чаще, чем на то есть реальные основания. Все бы ничего, но вина – токсичное чувство. Оно отравляет жизнь и блокирует возможность получать удовольствие. Клинический психолог и психотерапевт Анна Боева объясняет, как перестать испытывать вину.

фото: Shutterstock/Fotodom.ru

Каждая из нас хотя бы раз в жизни под гнетом вины была вынуждена уступить, подстроиться, принести в жертву свои планы, желания и убеждения – лишь бы мама сменила гнев на милость. Многие живут с этим чувством постоянно, без конца поддаваясь на манипуляции матери и часто даже не вполне осознавая, что подобные отношения токсичны и их необходимо менять.

Почему мы испытываем чувство вины

Глобально причина всегда одна – незавершенный процесс сепарации. В идеале психологическое отделение от матери начинается в раннем детстве – тот самый знаменитый кризис трех лет – и заканчивается в «трудном» подростковом возрасте. В случае если сепарация пройдена успешно, у матери и дочери формируются близкие, доверительные отношения: они интересуются жизнью друг друга, но не контролируют ее, поддерживают друг друга по своей собственной воле, а не потому, что «так надо». Если сепарации не случилось, то доверительные отношения не складываются, а на их месте возникает много других чувств: стыд, злость, разочарование, тревога и вина.

Как формируется комплекс вины: распространенные сценарии

Каждая история индивидуальна, но есть три самых популярных сценария, которые ведут к формированию комплекса вины перед матерью. Рассмотрим эти сценарии и типичные для них ситуации (все истории основаны на реальных событиях; имена и другие значимые детали изменены).

Ситуация: «Ты меня позоришь»

«Мама в очередной раз выговаривает мне, что я не зову родственников к себе праздновать 8 Марта. Все доводы о том, что в этот день я работаю, проигнорированы: «Тетя Клара всегда накрывала шикарный стол! Что подумает дядя Володя? Ты меня позоришь перед всей семьей!» Хочется положить трубку – или швырнуть ее об стену. Но нельзя. Я и так обидела маму, если не выслушаю ее нотацию, обида будет смертельной, она перестанет со мной разговаривать, а это просто невыносимо. «Ладно, мам. Приходите, я что-нибудь придумаю».

Читайте также:  Шунтирование сердца по поводу инфаркта

Ситуация: «Я не для этого тебя растила»

«Мы садимся пить чай. Я набираюсь смелости и сообщаю: «Мам, тут такое дело… Мы с Витей решили пожениться». Молчание. Глаза матери превращаются в щелочки, на шее начинает пульсировать вена. Она верещит: «Как ты можешь! За этого неуча! Да я что, ради этого всю свою жизнь батрачила, чтобы тебя в люди вывести! Неблагодарная! Я тебя не для этого растила!» Она хватается за сердце и приговаривает, что я довожу собственную мать до инфаркта. Я рыдаю, никогда в жизни не чувствовала себе более ничтожной: опять разочаровала мать. Мама в это время поедает любимый тортик».

Обе ситуации иллюстрируют один сценарий: мама полностью посвятила себя ребенку, отказавшись от собственной жизни, а когда ребенок вырос, стала требовать той же жертвы в ответ. Жизнь дочери должна быть удобна маме, ее предпочтения должны совпадать с материнскими, иначе обиды будут смертельными. В результате дочь чувствует колоссальную вину, потому что не в силах оправдать все ожидания матери и при этом жить счастливо.

Ситуация «Я счастлива, только если ты счастлива»

«Главное, чтобы ты была рада, детка. Это единственное, что делает меня счастливой», – говорит мне мама, улыбаясь. Мою маму все любят, она сущий ангел. А меня от этих слов тошнит: я никогда не понимаю, чего именно она хочет и почему я ответственна за ее счастье. Я знаю, что расстраиваться, быть грустной или в плохом настроении никак нельзя: мама сразу очень обижается.

– Мам, и все-таки, что бы ты хотела в подарок? Это же твой праздник.

– Ну что ты, милая, главное, чтобы ты была в хорошем настроении. А все остальное неважно: только если ты счастлива, я тоже счастлива».

Такая картина типична для сценария, в котором инфантильная мама прячется за спиной своего ребенка, перекладывая всю ответственность на него. Она не хочет отвечать за свою жизнь, счастье и выбор, поэтому вручает ребенку ответственность, которая ему непосильна. В результате ребенок не справляется, чувствует себя виноватым и беспомощным.

Ситуация «Я так за тебя переживаю!»

«Я иду по улице и разговариваю по телефону с мамой после очередного свидания.

– Ну, этот чем тебе не угодил?

– Мам, давай не будем.

– Оля, ты понимаешь, тебе уже пора замуж! Я каждое утро просыпаюсь со слезами оттого, что моя дочь до сих пор не устроила свою жизнь.

– То есть БЕЗ мужа я не могу быть счастливой?

– Оль, ну что за глупости! Конечно, нет!»

Подобный диалог – классика жанра для сценария, в котором мать добивается, чтобы ребенок был ей удобен и жил так, как хочется ей. Она вынуждает дочь транслировать ей только те чувства, которые она способна выдерживать, или выбирать только те варианты развития жизни, которые ее не расстроят. Такие мамы трансформируют эмоциональный контакт в разные формы: обиды, наказания, манипуляции, угрозы проблемами со своим здоровьем. В результате мы получаем сложные отношения, наполненные колкостями, горечью и все теми же манипуляциями.

Читайте также: Низкая самооценка: что делать?

Как справиться с чувством вины?

Избавиться от комплекса вины, который формировался десятилетиями, – непростая, но решаемая задача.

  • Обратитесь к грамотному психотерапевту. Это самый эффективный способ разобраться с проблемой раз и навсегда. Специалист поможет пройти процесс сепарации, в результате вы научитесь ориентироваться на свои – а не мамины – ценности и желания.
  • Постарайтесь осознать, что вы не продолжение своей матери, а все ее ожидания на ваш счет – ее проблемы. Это тяжело принять, потому что по детской привычке, не оправдав маминых надежд, мы чувствуем себя виноватыми. Но мы не можем и не должны нести ответственность за воздушные замки, построенные мамой. Это действительно не в нашей власти.
  • Разрешите себе злиться. Злость – нормальное чувство, которое рождается в ответ на постоянные обвинения, и именно оно может помочь установить границы в отношениях с матерью. Один из действенных способов обозначать границы – озвучивать свои чувства без обвинений. Например: «Я понимаю, ты хочешь, чтобы я вышла замуж, и, наверное, тебе страшно оттого, что этого не происходит, но мне больно, когда я слышу, что разочаровываю тебя».
  • Не бойтесь предъявлять реальную себя: пусть мама поймет, что вы живой человек, а не «проект». Матери не такие уж хрупкие, какими кажутся: поверьте, они в состоянии справиться с тем, что вы отличаетесь от придуманного идеала.

Как защитить себя в общении с «токсичной» матерью

Как только вы расправитесь с чувством вины, манипулировать вами станет гораздо сложнее. А до тех пор полезно научиться защищать себя, когда мама пускает в ход свои отработанные приемы.

  • Если мама давит на чувство вины, глубоко подышите, вспомните, что она желает вам только лучшего, скажите, что цените ее любовь и заботу, – но поступите по-своему.
  • Озвучивайте свои переживания в тот момент, когда мама вас задевает. Постарайтесь сформулировать как можно точнее, что вы чувствуете именно сейчас. Мамы далеко не всегда отдают себе отчет в том, что их слова могут ранить или, например, злить. Поэтому полезно давать обратную связь.
  • Наберитесь мужества и установите четкие правила взаимодействия: например, звонить раз в день, не использовать оскорбительных слов в ваш адрес, не приходить к вам домой без приглашения. Озвучьте санкции за нарушение границ – и будьте готовы реально привести их в исполнение.

Отстаивать свои границы и иногда идти на открытую конфронтацию сложно и страшно, особенно в отношениях с самыми близкими. Но постоянно выносить упреки и чувствовать вину за то, что вы – это вы, тяжело и неправильно. В запущенных случаях единственное, что может помочь, – это пауза в отношениях, чтобы затем построить их заново. Но чаще, встретив, наконец, отпор со стороны дочери, мамы со временем приходят в себя, а отношения приобретают «здоровый румянец».

Читайте также: Если у человека истерика, что делать?

Ставьте лайк, если статья понравилась, подписывайтесь на наш канал и в социальных сетях: ВК, Инстаграм, ФБ, Телеграм.

Источник