Случай из практики с инсультом
Инсульт молодеет с каждым годом. Всё чаще нарушение мозгового кровообращения происходит у мужчин и женщин до 50 лет. Нашей героине было всего 24 года, когда она попала в нижегородскую больницу с сильнейшей головной болью, которая оказалась предвестником болезни. По счастливому стечению обстоятельств Дарина оказалась на операционном столе вовремя, и врачи сделали всё возможное, чтобы последствия инсульта были минимальными. Дарина рассказала нам, как приступ разделил жизнь надвое и научил радоваться простым вещам.
Инсульт у меня случился 31 января 2019 года. В тот день ничего не предвещало беды. Я вместе с коллегами поехала в картинг-центр. И когда проходила круг на большой скорости, почувствовала невыносимую боль – словно что-то взорвалось в голове. Мне стало плохо, я сжала зубы и подумала: «Главное – не упасть в обморок». После чего потеряла сознание, и мой карт на полном ходу взрезался в ограждение. Минут через двадцать я очнулась. Пока ждали скорую, я сама передвигалась, выходила на улицу, хотя в таких случаях человек должен находиться в горизонтальном положении. Просто окружающие не знали толком, что со мной случилось и что нужно делать. Помню, как ехала на скорой, как долго ждала очереди на прием. Дежурный доктор направил меня в реанимацию, и уже на следующий день врачи приняли решение об операции. У меня был геморрагический инсульт – произошел разрыв артериальной аневризмы. К моему огромному счастью, это случилось прямо во время операции и поэтому последствия инсульта оказались минимальными. Сама операция длилась около шести часов. Врачи сказали моей маме, что шансы выжить – 50 на 50. Когда мы ехали в скорой, я слышала, как фельдшеры обсуждали, куда меня везти. Кто-то предложил в травмпункт, так как предполагалось, что я просто сильно ударилась во время заезда. Но потом все-таки приняли решение везти меня в городскую больницу № 39, где есть нейрореанимационное отделение. Там работает великолепная команда врачей, которая спасла мне жизнь. Я благодарна нейрохирургам городской больница №39 Кравцу Леониду Яковлевичу и Смирнову Павлу Васильевичу. Очень им признательна.
Уже после инсульта я проанализировала свое состояние, чтобы разобраться, как это случилось. И поняла, что у инсульта были предвестники. Так, за несколько дней до Нового года мы с подругами собирались в Европу. Накануне я много работала, накопились стресс и усталость, и хотелось поскорее улететь. 26 декабря я вышла из подъезда с тяжелыми сумками и впервые почувствовала резкую головную боль. Когда села в такси, меня затошнило. Но я не придала этому значения: мол, пройдет. Мысли обратиться к врачам не возникло. Мне хотелось спокойно улететь на отдых. Примерно через сутки меня отпустило: голова уже не болела, но все же чувствовался определенный дискомфорт. Прилетев домой, вышла на мороз – и опять голову пронзила резкая боль, подступила тошнота. После этого случая я обратилась к неврологу. Мне сделали МРТ, но никакой патологии не нашли. Врач решил, что боль возникает на фоне остеохондроза шейного отдела, и назначил курс физиотерапии. А через 2 недели случился инсульт.
Тогда я об инсульте практически ничего не знала. Уже потом выяснила, что у бабушки были инсульт и инфаркт. Правда, ей было на тот момент 72 года. Как и многие из нас, я думала, что со мной этого никогда не случится. Нам кажется, что это где-то, когда-то, но в моей жизни никогда не будет. К сожалению, это случается.
То, что происходило в реанимации, я помню смутно. Помню, что перед операцией нужно было подписать документы, а еще сказали, что необходимо побрить голову. Первая реакция: «Нет!» Меня стали убеждать, что это необходимо, поскольку будут делать трепанацию. Так в одну минуту я лишилась густых и длинных, по лопатки, волос. Меня очень поддержали медсестры, работающие в реанимации: говорили, что такая «стрижка» мне тоже очень идет и обещали прийти пить чай, когда переведут в обычную палату. Во время операции повредили мышцу глаза, и некоторое время он сам не открывался, а при открытии смотрел в другую сторону.
Когда ты помнишь себя симпатичной девочкой с длинными волосами и пухлыми губами, а после болезни видишь в зеркале лысую девушку со шрамом и с закрытым глазом – это тяжело. Но я достаточно быстро приняла ситуацию. Первая мысль при взгляде на себя была такая: «Как хорошо, что у меня маленький нос и правильная форма черепа!» Вторая: «Хочу устроить фотосессию с лошадьми». И потом эта идея меня очень поддерживала.
Для человека, перенесшего инсульт, невероятно важно участие родных. Благодаря сильнейшей моральной поддержке близких я настроилась на выздоровление. В первую очередь хочу сказать спасибо моей маме Ларисе Михайловне. Еще когда я лежала в реанимации, в голове билась единственная мысль: «Мне надо увидеть маму!» И вот как-то я открываю глаза и вижу, что ко мне в палату с улыбкой заходит мама. С этого времени я успокоилась, сказала себе: «Всё будет хорошо!» – это переломный момент в моей борьбе с болезнью.
После инсульта самыми опасными являются первые две недели, когда ситуация может измениться и человек может в любую минуту умереть. Мама постоянно находилась рядом. Она говорила: «Все будет хорошо». Это ее любимая фраза по жизни. Мама смотрела на меня и улыбалась. Конечно, ей было очень тяжело: когда она выходила из комнаты, то плакала. Но потом возвращалась в палату и заряжала меня. Еще мне очень помогали друзья, во многом благодаря их участию я пошла на поправку. Конечно, накрывало полное отчаяние, но по себе знаю, что физическое восстановление начинается тогда, когда ты настроен выздороветь. Позже я познакомилась с девушками, которые тоже перенесли инсульт в раннем возрасте, 26–30-летние. В беседе мы все сошлись на том, что первым делом нужно восстановиться морально.
Самым тяжелым для меня стало сообщение врачей о том, что в ближайшие полгода мне ничего нельзя. Под запретом оказалось всё, что я любила: кофе, тренировки, перелеты, баня, ванна, минимальное присутствие солнца, вождение автомобиля. До инсульта я была человеком с длинными волосами, которому все можно, а тут ты лысая девочка с закрытым глазом, которой ничего нельзя. Когда ты гиперактивный и постоянно куда-то бежишь в потоке дел, очень тяжело принять такие перемены.
Уже в первую неделю после инсульта я спрашивала врача: «Когда меня выпишут? Мне надо на работу, у меня проекты, они без меня не справятся». Даже мысли не возникало, что здоровье важнее. Это понимание пришло позже, когда я начала осваивать новый для себя образ жизни.
После инсульта у меня было легкое онеменение левой руки и небольшая потеря памяти.
Например, я не могла назвать грушу грушей, так как не помнила это слово. Плюс были сложности с формулировкой: начало брала у одного слова, окончание – у другого.
Чтобы скорее восстановиться, я самостоятельно занималась дома: раскрашивала детские раскраски, выполняла какие-то несложные задания. Книги читала и параллельно слушала аудиозапись, потому что визуальная информация не воспринималась. Такая упорная и конкретная работа шла почти два месяца. К сожалению, не бывает, чтобы последствия исчезли раз и навсегда. Даже сейчас, спустя девять месяцев, у меня периодически проявляются «особенности» мышления. Врачи говорят, что восстановление занимает минимум год.
До болезни я возглавляла отдел маркетинговых исследований. Руководителем я стала в 22 года. Моя работа заключалась в решении проблем. По сути я находилась в постоянном стрессе, всегда на связи. Даже дома я практически каждый вечер открывала ноутбук и продолжала работать. Так было всегда: если мне нравилось какое-то дело, я погружалась в него с головой. Причем неважно, работа это или хобби. Это моя личная ошибка. Постепенно усталость и напряжение накапливались. Ко всему прочему я гиперответственный и очень эмоциональный человек. Думаю, в сумме это и привело к инсульту.
Буквально накануне приступа я отправила коллеге сообщение: «Я закончилась».
Теперь понимаю: если бы не болезнь, то я так и не вырвалась бы из этого потока и работала до сих пор, не испытывая удовлетворения. Теперь понимаю, что в моей жизни был диссонанс: я хотела одного, а делала другое. Хотелось спокойствия, вести размеренную жизнь и ходить в театр, но я постоянно куда-то бежала, что и привело к таким последствиям.
Я благодарна инсульту за то, что он произошел. Болезнь заставила меня переоценить многие вещи. Я обрела спокойствие. Теперь мне не хочется так отчаянно «рвать» какую-либо работу. Могу «без дела» проводить время, смотреть фильмы, не заглядывая в телефон, просто отдыхать, расслабляться. Теперь я понимаю, насколько ценна сама жизнь. Важно получать эмоции, любить близких и уделять им время, надо путешествовать, знакомиться с новыми людьми, развиваться осознанно и гармонично.
Такое перестраивание тяжело мне дается. Я всегда была человеком, которому нужно всё сейчас и сразу. Попусту терять время для меня совершенно недопустимо. Сейчас я понимаю, что какие-то моменты нужно отпускать и не придавать большого значения негативным ситуациям. Главное – принимать себя такой, какая ты есть, а переживания направлять, например, на добрые дела. Теперь я учусь беречь себя. Мне дан урок, и хватило одного раза. Надеюсь, больше меня учить не станут.
В период восстановления после инсульта иногда казалось, что больше ничего хорошего в жизни не будет, что я никогда не создам семью. Это естественно. Но я настроила себя, что это лишь этап и все пройдет. Сегодняшняя Дарина более улыбчивая, не такая упорядоченная, более расслабленная, более творческая и открытая. Что еще? А, да, у меня появился шрам, и я стала блондинкой, хотя раньше об этом и думать не хотела. Теперь понимаю: ни от чего нельзя зарекаться. Сейчас потихоньку начала заниматься спортом, отращиваю каре, веду «Инстаграм» и ищу дело по душе. Как говорит мама, «тебе можно всё, только аккуратно».
Тем, кто пережил инсульт и восстанавливается сейчас, хочу сказать – не отчаивайтесь. Заряжайте себя хорошими эмоциями, смотрите на людей, которые победили болезнь. Если у вас не будет нужного морального настроя, у вас ничего не получится. Ищите поддержку у своих близких. Общайтесь с людьми, которые заряжают вас на позитив и говорят, что все будет хорошо. Не ленитесь, занимайтесь, проверяйте себя на прочность – каждый день делайте чуть больше, чем вчера. За это вам обязательно воздастся сторицей. Всем читателям желаю крепкого-крепкого здоровья.
Источник
Страхование жизни и здоровья существует уже не одно столетие, позволяя гражданам заблаговременно «подстелить соломки» на непредвиденный случай.
Но многие, кто сталкивался со страхованием, наверняка согласятся, что уплатить деньги страховой компании гораздо проще, нежели получить их потом с нее.
Когда наступает страховой случай, разумеется, гражданин обращается в страховую компанию, желая получить прописанное в договоре возмещение. И тут начинается тщательное расследование на предмет того, а подпадает ли этот случай под условия заключенного договора страхования.
Самая типичная придирка страховой компании для отказа в выплате – «случай не относится к категории страховых». Однако, следует все же отдать должное нашим судам, которые надежно сдерживают рвение страховых компаний отказать всем и во всем.
Очередное знаковое решение Верховного суда было вынесено по спору между гражданином и страховой компанией о выплате страхового возмещения в связи с наступлением инвалидности в результате инсульта.
У истца был заключен договор на страхование жизни и здоровья, в т.ч. от наступления инвалидности в результате несчастного случая.
В течение срока действия страховки у гражданина произошел ишемический инсульт, из-за чего ему была установлена инвалидность 1 группы. Страховая же отказалась выплачивать положенное возмещение, сославшись на то, что причиной инвалидности стал не несчастный случай, а заболевание.
Все суды, в т.ч. и Верховный суд РФ, сошлись в едином мнении, что отказ страховой компании является незаконным, и вот почему.
Договор страхования всегда заключается в отношении определенных страховых рисков, т.е. неких событий, которые с долей вероятности могут произойти случайно. Выданный гражданину страховой полис не содержал никакой информации о том, чем отличается инвалидность вследствие несчастного случая от инвалидности в результате заболевания.
Отсутствовало и прямое указание на то, что полис не распространяет свое действие на инвалидность по болезни. В заявлении, которое составлял истец при оформлении страховки, не было предусмотрено пункта о возможности страхования на случай инвалидности вследствие заболевания.
И самое главное – суд подтвердил, что инсульт является именно таким событием, которое обусловлено внешними факторами, происходит внезапно, неожиданно и независимо от воли застрахованного лица, то есть подпадает под понятие «несчастный случай».
Таким образом, если в заключенном договоре не содержится исчерпывающий перечень несчастных случаев, на которые распространяется страхование, то получить страховку как за несчастный случай теперь можно и при инсульте, и при инфаркте, который обладает теми же характерными признаками внезапности и случайности.
В споре со страховой компанией сослаться можно на Обзор судебной практики Верховного Суда РФ №5 (утв. Президиумом ВС РФ 27 декабря 2017 г.), где как раз описывается прецедент по инсульту.
Поскольку на страховые споры распространяется действие Закона о защите прав потребителей, то, в случае необоснованного отказа выплатить страховое возмещение, дополнительно со страховой компании можно взыскать компенсацию морального вреда и неустойку за все время просрочки выплаты.
Источник
У дяди, родного маминого брата, случился инсульт. И из-за этого парализовало почти всё тело. С врачами выхаживали с нуля. Учили есть, ходить, держать ложку. Когда из больницы выписали, он мог уже стоять и делать некоторые вещи.
Он был в разводе, а дети давно уехали в другой город, так что следили и ухаживали за ним я и мама. А так как я учусь, то чаще всё таки мама. Дяде прописали гимнастику и много упражнений, чтобы восстанавливать мышечные функции.
Постепенно он научился есть, правда лицо было ещё частично парализовано, так что куски еды попросту вываливались во время трапезы. Про мелкую моторику уже молчу, там ею и не пахло. Хотя врачи расписали нам план по выздоровлению, дали хорошие прогнозы и зафиксировали положительную динамику.
Дядя учился ходить — весьма успешно — сжимал в руках маленькие вещи, пытался держать карандаш и выводить им хоть что-нибудь. Когда он смог написать алфавит за день упорного труда, у нас был просто праздник. Прямо с печеньем и пирожными.
Так где-то полгода дядя следовал всем советам и предписаниям, мог полноценно передвигаться и даже сам одевался, хотя и делал всё это долго и с трудом. А потом в один момент вдруг резко начал деградировать.
Перестал сам есть, просил делать ему каши, а остальную еду перемалывать блендером в пюре, кормить с ложечки. Перестал выполнять упражнения, ссылаясь на боль и усталость. И даже перестал ходить.
Врачи сказали, что физиологически у него всё в норме, но его накрывает депрессия, потому что восстановление после полного паралича это очень эмоционально тяжело. Посоветовали не записываться на приём к психотерапевту, а больше уделять ему времени в кругу семьи, проявлять тепло и заботу, вдохновлять его.
Мы изо всех сил старались с мамой. Даже вызвонили и привезли его детей из другого города для личной встречи. Днями напролёт старались проводить с ним время. Но дядя наоборот замыкался в себе. Всё меньше вставал с кровати, почти не разговаривал с нами, стал злым и агрессивным, огрызался.
У меня началась сессия и проблемы с преподавателем, вымогающим взятку. Я стала пропадать в университете дольше обычного, и дядя остался на маме. Она очень переживала за брата, выматывалась. Плакала потом при мне, ей было очень тяжело видеть, как родной человек угасает. А дядя наоборот всё больше зверел из-за своего положения.
Наверное, он винил нас в том, что мы можем вести полноценную жизнь, а он — нет. Поэтому он уже осознанно возвращался к состоянию овоща. А потом начал нарочно ходить под себя и пачкать матрасы и постельное бельё. Мама ссылалась на его слабость и оправдывала брата, а я ей верила. До тех пор, пока он при мне нарочно не опрокинул ночной горшок на ковёр.
Я поняла, что он нарочно доводит маму, чтобы она страдала, как и он. После окончания сессии, на январские и февральские каникулы отправила маму в гости к бабушке в другой город, чтобы отдохнула, а дядю взяла на себя.
При мне он начал вести себя просто отвратительно. Если заговаривал, то нарочно пытался довести до скандала и истерики. Измазывал всё вокруг испражнениями, опрокидывал посуду с едой, с чаем. Но я была к этому готова, поэтому не злилась, а старалась разговаривать с ним и наоборот подбадривать. Он меня не слушал.
И когда до возвращения мамы осталось четыре дня, я вдруг поняла, что ничего не изменится. Он будет её доводить. Изматывать физически, давить морально. И после того, как он снова перевернул миску и стал играть в молчанку, меня прорвало. Я наговорила ему кучу гадостей.
Не сдерживаясь, сказала, что он ведёт себя отвратительно, отталкивает любую помощь и только раздражает окружающих своими замашками, унынием. Что ему нравится изображать жертву. Но такой он никому не нужен. Он скоро умрёт в беспомощности и одиночестве, а я не позволю маме или кому-либо ещё помогать ему вылезти из этого болота. Он в ответ начал кричать на меня, и это выбесило ещё сильнее.
На этот раз уже я не захотела ничего слушать и просто ушла из квартиры. Ушла в бар и пила там до четырёх утра. А когда добралась домой, просто вырубилась. Проснулась ближе к вечеру и с дикой головной болью. Промучилась так всю ночь и спокойно уснула под утро. Только в полдень второго дня я очухалась и вспомнила про дядю.
Как можно скорее собралась, и к трём часам добралась до него. Сильно испугалась, потому что он больше двух суток был один. Но он встретил меня на ногах. Молчал, не разговаривал, но ходил сам! Ел сам! И переоделся тоже сам.
Оставшиеся дни мы провели вдвоём. Мама вовремя не вернулась, потому что у неё обострились мигрени, и бабушка не пустила её на поезде одну. Мои каникулы кончились, с утра и до вечера я была в институте, а дядя спокойно находился дома один. Вечером мы вместе с ним разминались с помощью жгутов, смотрели фильмы, и он вытирал посуду после еды (мыла ещё я). Резко пошёл на поправку и тяжёлым трудом восстановил и чёткую речь, и мелкую моторику.
И сейчас он уже бегает и делает зарядку по утрам, сам ездит к детям в другой город. Про тот случай мы не вспоминали и не говорили, но думаю, что он здорово тогда испугался, раз снова начал жить.
Источник