Роман виктюк инсульт 2016

Гениальный, эпатажный, извращенный… Как только не называют Романа Виктюка! С не меньшим надрывом в противовес вопят другие, причисляя скандального режиссера чуть ли не к сексуальным маньякам.

Видимо, раздражаясь, прежде всего, оттого, что  Роман Виктюк  каждый свой спектакль пропитывает активной эротикой, да и в жизни порой ведет себя провокационно.

– Роман Григорьевич, цитирую одного известного актера, в недавнем прошлом работавшего у вас: «Виктюк – режиссер от Бога, но прижимистый в плане гонорара. Поэтому и ушел от него». Что ж вы так актеров обижаете?

– Ну, что вы, милочка! Я плачу своим детям ровно столько, сколько они стоят. Другое дело, если кто-то из них вдруг начинает чувствовать себя пупом земли, единственным на сцене, незаменимым. С такими – я расстаюсь.

– Расстаетесь без сожаления?

– Когда как. Бывает, приходят ко мне многие актеры, сами приходят, молодые и уже известные, просятся: «Хотим играть только у вас!» А почему просятся, и те и другие? Знают, что Виктюк стопроцентно сделает имя молодым, раскроет в них, то, что спрятано. И со «старых клюшек» сметет пыль, «вдует» молодость по полной программе.

Но вот кто из них хочет раствориться во мне, стать моим ребенком, сразу не определишь. Они как бабочки слетаются на свет. Одни из них, мудреные и лукавые, прилетают просто погреться. Согрелись и обратно в форточку. Вот, например, Сережа Виноградов прилетел, крылышками помахал, взял, что надо, и улетел.

А вот Дима Бозин остался. Когда я приглашал его в свой театр, коротко сказал: «Приходи завтра в 11 утра». И он не стал спрашивать: это одноразовое предложение, будет главная роль или эпизод, сколько дадите? Он просто пришел, и остался жить в моем доме. Он – смелый. А я люблю смелых актеров.

– Вы не ревнуете его, да и других своих любимчиков к ТВ? Многие из них активно снимаются в сериалах ?

– Любящий родитель всегда ревнует своих детей. Но что делать, надо давать свободу, иначе дети возненавидят своего родителя. Конечно, каждый имеет право на выбор. Главное – не ошибиться, не разменяться.

Иначе быстро исчезнет то, что было Богом даровано. Вон Безруков за шесть дней снялся в роли Иешуа! Как можно? Это ведь не «Бригада»! Деньги имеют свойство исчезать, а вот плевки в вечность остаются.

– Но, по мнению многих, плевки в вечность как раз вы-то постоянно и совершаете?

– Я? Бог с вами! Только я-то на зависть всем и разгадываю тайное в искусстве. Я не виноват… Мне это дано свыше. Со своим театром я объехал тридцать восемь стран мира. В Америке вышел фотоальбом «50 людей мира, которые повлияли на вторую половину ХХ столетия». На одной из страниц есть и моя прекрасная фотография.

В Риме у меня каждый год проходит театральный семинар. Если бы я был так плох, то этого не происходило бы. В Америке сотрудники российского посольства мне как-то рассказывали: «Недавно у нас был Владимир Жириновский , и мы предложили ему культурную программу».

Он спросил: «А такие спектакли, как у Виктюка будут?». – «Нет» – ответили мы. – «Тогда театр вычеркивайте!». И в театры он не ходил. Я скромный человек, но вы же сами все видите. Что за плевки в вечность?

– Например, расклеенные по всей Москве афиши с обнаженным Дмитрием Бозиным, заслоняющим причинное место веером. Или ваши спектакли, наполненные откровенными эротическими сценами. Неужели вы не знаете, как раздражаете этим многих?

– Могу себе представить! Читаю разгромные статьи в прессе, смеюсь и ужасаюсь. Когда же все это закончится? Когда же в чистую сотрется поколение моралистов? Не надо пытаться втиснуть меня в убогие рамки. Там где проблемы с душой, проблемы и с телом. В них столько отрицательной энергии!

Они сами не понимают, что она бродит внутри них и медленно пожирает. Для них секс – это то, что смердит. У них это действительно смердит! И их поцелуи, и их гениталии… Сексуальный восторг им неведом, и все, на что они способны, – в темноте, чтобы никто их не видел, потихоньку что-то у кого-то пощекотать. Вот и весь секс!

Они никогда не умели заниматься им. Не хотели и не могли! И я всегда кричу, что самый большой грех на земле – не испытать любви и сексуального полета! А для них это оскорбительно и невозможно ни при каких обстоятельствах.

– Но почему именно эротика один из стержней ваших спектаклей?

– А потому что только в сексе человек проявляется естественно. В жизни люди настолько закрыты! Причина тому и злость, и

ненависть – это норма нашего существования. Невозможно пробиться от одного человека к другому. И сокращение этого расстояния зависит от длины пениса. Ну, не морщьтесь, душечка, это не я сказал, а де Сад .

И если задуматься, в этом нет ничего плохого. Насытиться телом, открыть через него человека, проще. И ничего страшного в том, что дистанция между двумя душами – половой орган. Мужской.

Любовь – вот основная заповедь природы человека. Другого ничего нет. Все остальное надумано государством, партиями, властями. Это все мусор, суета.

Я первый приоткрыли ту завесу, которая годами прикрывала подлинность человеческой природы. Я вынес на театральную сцену любовь, ревность, томление, ожидание, подозрение. Я красиво обнажил не только душу, но и тело. И сделал это так, что одно без другого существовать не может.

– Актеров на репетициях приходится долго «разогревать», или они уже изначально, без стеснения, готовы к любым вашим смелым решениям?

– Конечно, далеко не все сразу проникаются моей мыслью. Многие стесняются. Но вот один стесняться перестал, другой, третий… Они поняли, что обманывают себя.

Я помню, как однажды мы репетировали сцену любовного страдания с одной актрисой. Она никак не могла выдавить из себя ничего человеческого, тогда я разорвал блузку на ее груди…

И когда показалась обнаженная грудь, она действительно почувствовала то, что долго не могла почувствовать, будучи застегнутой на все пуговицы. Сыграла она после моего физического вмешательства просто блестяще!

– А вы сами-то когда-нибудь любили?

– Конечно, сотни раз! Ну, а как можно без этого, скажите?

– Я имею в виду по-серьезному, со штампом в паспорте?

– Был такой грех. Один раз. Этого хватило, чтобы постичь всю эту премудрость. И сколько бы ни говорили великие о том, что одиночество – это не только удел, а единственно возможное существование творца, в это никто не верит.

– А почему вы назвали брак грехом?

– А потому что он убивает семью! Только вдумайся в это слово – брак. Институт семьи и брака придумало государство, чтобы контролировать людей. И человек даже не замечает, что он находится в клетке.

– И сколько лет вы провели в этой клетке?

– Недолго, иначе бы задохнулся.

– А кем была ваша законная жена? Актрисой вашей труппы?

– Боже упаси! Она работала на «Мосфильме», и никакого отношения к актерской среде и моей труппе не имела. И чтобы вы знали, я никогда со своими актрисами не вступаю ни в какие половые связи! Это мои дети. А значит, завязать роман с ними, это совершить инцест.

– Неужели? А поговаривают, мол, чтобы пробиться к Виктюку, надо с ним переспать?

– Лапуля моя, какой ужас вы мне сейчас рассказываете! Гениальное возникает только тогда, когда есть дистанция тайны. Если режиссер пользует актера как товар – он убивает этим артиста, употребив его и творчески, и физически.

Как презерватив, который уже использован и больше не нужен. Нельзя в творчестве переходить телесный Рубикон, иначе на этом искусство и закончится. Любое взаимопроникновение должно быть только на духовном уровне.

– А как же служебные романы?

– Они были и остаются. Если человек уходит из твоего творческого поля, пожалуйста – заводи любые романы! Они просто необходимы творческому человеку. Любое сердечное потрясение, особенно любовь – это холодный душ, который взбадривает душу.

– А еще поговаривают, что половина вашей мужской части труппы – с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Как вы к этому относитесь?

– Никогда не задумывался. Об этом должны лучше знать те, кто об этом поговаривает. У многих моих актеров семьи. А остальные… Да, если бы они и были такими, что в этом зазорного? Есть гомосексуалисты , есть бисексуалы, места в этом мире хватает всем. Вот чего не хватает, так это любви. Катастрофически!

Да, я первым начал кричать о том, что человек – структура бисексуальная, имеющая мужское и женское начало в равной степени. Артистов категорически неправильно воспитывали в советском театральном заведении, где из них делали только женщин или только мужчин. У актера изначально должно быть бисексуальное воображение.

– Извините, а вы религиозный человек?

– Да, глубоко. И ненавижу подделок в этом вопросе. Когда приезжают, показательно со свечками стоят. Надо не со свечками стоять, надо жить в любви.

– А почему вы перед некоторыми своими спектаклями святите помещение?

– Только, если спектакль проходит на Таганке . Я не люблю там играть! Энергия зла в этом театре так сильна, потому что там повисла атмосфера вражды, которая была между Любимовым и Эфросом. Эту негативную энергетику я ощущаю до сих пор. Она не может уйти. И не уходит.

– Как же такой глубоко верующий человек, как вы, может жутко оскорблять своих подчиненных? Многие слышали, как вы круто с ними обходитесь во время репетиций.

– Никогда в жизни! Мои дети меня очень любят.

– Но, бывает, вы такие слова говорите, что и вслух-то произносить не хочется!

– Но это же все от любви. Любое, даже самое некрасивое слово, сказанное в любви, приобретает совершенно другой окрас, энергетику. Я люблю эти смачные слова, потому что считаю их магическими, колдовскими. Лучше их просто нет.

У каждого есть свой язык, на котором легче общаться, целые фразы может заменить какой-то звук или намек. Репетиция – это как семейный ужин со свечами на теплой уютной кухне, где звучат выражения, понятные только родным.

– Такое впечатление, что везде и во всем вы ощущаете себя абсолютно свободным человеком?

– Стопроцентно! В любом плане: в творческом, материальном, сексуальном… Абсолютно свободен! Главное, чтобы ангел-хранитель, который со мной с детства, никогда меня не покидал.