Последствий инсульта что говорит ольга маркович

Инсульт молодеет с каждым годом. Всё чаще нарушение мозгового кровообращения происходит у мужчин и женщин до 50 лет. Нашей героине было всего 24 года , когда она попала в нижегородскую больницу с сильнейшей головной болью , которая оказалась предвестником болезни. По счастливому стечению обстоятельств Дарина оказалась на операционном столе вовремя , и врачи сделали всё возможное , чтобы последствия инсульта были минимальными. Дарина рассказала нам , как приступ разделил жизнь надвое и научил радоваться простым вещам.

Cosmo рекомендует

Уже после инсульта я проанализировала свое состояние , чтобы разобраться , как это случилось. И поняла , что у инсульта были предвестники. Так , за несколько дней до Нового года мы с подругами собирались в Европу. Накануне я много работала , накопились стресс и усталость , и хотелось поскорее улететь. 26 декабря я вышла из подъезда с тяжелыми сумками и впервые почувствовала резкую головную боль. Когда села в такси , меня затошнило. Но я не придала этому значения: мол , пройдет. Мысли обратиться к врачам не возникло. Мне хотелось спокойно улететь на отдых. Примерно через сутки меня отпустило: голова уже не болела , но все же чувствовался определенный дискомфорт. Прилетев домой , вышла на мороз — и опять голову пронзила резкая боль , подступила тошнота. После этого случая я обратилась к неврологу. Мне сделали МРТ , но никакой патологии не нашли. Врач решил , что боль возникает на фоне остеохондроза шейного отдела , и назначил курс физиотерапии. А через 2 недели случился инсульт.

Белль Старр: королева бандитов Дикого Запада

Самым тяжелым для меня стало сообщение врачей о том , что в ближайшие полгода мне ничего нельзя. Под запретом оказалось всё , что я любила: кофе , тренировки , перелеты , баня , ванна , минимальное присутствие солнца , вождение автомобиля. До инсульта я была человеком с длинными волосами , которому все можно , а тут ты лысая девочка с закрытым глазом , которой ничего нельзя. Когда ты гиперактивный и постоянно куда-то бежишь в потоке дел , очень тяжело принять такие перемены.

После инсульта у меня было легкое онеменение левой руки и небольшая потеря памяти.

До болезни я возглавляла отдел маркетинговых исследований. Руководителем я стала в 22 года. Моя работа заключалась в решении проблем. По сути я находилась в постоянном стрессе , всегда на связи. Даже дома я практически каждый вечер открывала ноутбук и продолжала работать. Так было всегда: если мне нравилось какое-то дело , я погружалась в него с головой. Причем неважно , работа это или хобби. Это моя личная ошибка. Постепенно усталость и напряжение накапливались. Ко всему прочему я гиперответственный и очень эмоциональный человек. Думаю , в сумме это и привело к инсульту.

Теперь понимаю: если бы не болезнь , то я так и не вырвалась бы из этого потока и работала до сих пор , не испытывая удовлетворения. Теперь понимаю , что в моей жизни был диссонанс: я хотела одного , а делала другое. Хотелось спокойствия , вести размеренную жизнь и ходить в театр , но я постоянно куда-то бежала , что и привело к таким последствиям.

Такое перестраивание тяжело мне дается. Я всегда была человеком , которому нужно всё сейчас и сразу. Попусту терять время для меня совершенно недопустимо. Сейчас я понимаю , что какие-то моменты нужно отпускать и не придавать большого значения негативным ситуациям. Главное — принимать себя такой , какая ты есть , а переживания направлять , например , на добрые дела. Теперь я учусь беречь себя. Мне дан урок , и хватило одного раза. Надеюсь , больше меня учить не станут.

Тем , кто пережил инсульт и восстанавливается сейчас , хочу сказать — не отчаивайтесь. Заряжайте себя хорошими эмоциями , смотрите на людей , которые победили болезнь. Если у вас не будет нужного морального настроя , у вас ничего не получится. Ищите поддержку у своих близких. Общайтесь с людьми , которые заряжают вас на позитив и говорят , что все будет хорошо. Не ленитесь , занимайтесь , проверяйте себя на прочность — каждый день делайте чуть больше , чем вчера. За это вам обязательно воздастся сторицей. Всем читателям желаю крепкого-крепкого здоровья.

Мужчина перенес инсульт и стал цифровым художником
Кен Уолтерс не относился к талантливому типу людей до того, как в 2005 году, не перенес инсульт. Бывший инженер и человек с ограниченными возможностями, Кен перенес ужасный несчастный случай, который оставил его безработным, в инвалидном кресле и девятнадцатилетней депрессии.
И когда все кажется таким, что хуже быть не может, Кен переносит инсульт у себя дома в 2005. И хотя мозговое кровоизлияние сделало жизнь мужчины намного сложнее, оно пришло с неожиданным подарком в виде художественной способности и творческого процесса.
Уолтерс, в свои пятьдесят один, начал развивать цифровое искусство, прогресс которого привел Кена к созданию собственной компании, а также прибыльной работы с играми от EA games.

Что такое геморрагический инсульт? Причины и симптомы

Геморрагический инсульт – это нарушение мозгового кровообращения в результате внезапного разрыва кровеносного сосуда и кровоизлияния в мозг. Самыми частыми причинами геморрагического инсульта являются атеросклероз сосудов головного мозга, гипертоническая болезнь, а так же наличие аневризмы (выпячивание истонченного участка стенок сосуда, врожденного или приобретенного характера).

Почти всегда геморрагический инсульт наступает внезапно. Во время физического или эмоционального перенапряжения, при гипертоническом кризе, когда резко повышается артериальное давление – сосудистая стенка разрывается, не выдержав напряжения, и происходит излияние крови в ткань мозга, под мозговые оболочки или в полости желудочков мозга.
Незадолго перед наступлением геморрагического инсульта у больного наблюдаются сильнейшие головные боли, с тошнотой и рвотой, из-за притока крови к голове – лицо становится багрово-синюшным, повышается температура тела, лоб покрывается испариной, сознание спутано.

Симптомы геморрагического инсульта следуют за предвестниками и стремительно нарастают – нарушается речь, чувствительность, развиваются парезы, онемение конечностей. Головная боль становится нестерпимой, больной чувствует внутри головы удар теряет сознание и падает. Больной впадает в крайне тяжелое состояние, видна редкая и сильная пульсация сосудов на шее, дыхание становится хриплым и клокочущим. Иногда возможны самопроизвольные — рвота, недержание мочи и кала. Мгновенно развивается паралич конечностей на стороне, противоположной очагу кровоизлияния, а глазные яблоки скашиваются в сторону очага поражения мозга. Возможно впадение больного в кому.

При первых симптомах геморрагического инсульта необходима срочная госпитализация, т.к. вероятность смертельного исхода в первые часы заболевания очень велика. Прогноз при геморрагическом инсульте всегда серьезный, т.к. гематома на месте разрыва сосуда может увеличиваться и сдавливать жизненно важные центры головного мозга, а на месте инсульта может возникнуть отек и гибель клеток мозга в дальнейшем.

Мне двадцать три года, и я работаю исполнительным ассистентом, параллельно веду два проекта: занимаюсь сдачей недвижимости в субаренду в США и отправляю российских моделей работать за границу. Мы с мужем полгода назад уехали из Питера и с тех пор путешествуем в режиме нон-стоп. Сейчас едем зимовать в Сочи — там тепло, а с холодом у меня отношения не очень. Я бодра и болтлива — на первый взгляд, невозможно сказать, что два года назад врачи уверенно пророчили мне остаток жизни в инвалидном кресле.

Я была активным подростком: с шестнадцати лет занималась ушу и по два-три часа в день ходила пешком. В Саратове, откуда я родом, это единственный способ предсказуемо передвигаться, с транспортом вечно какие-то сложности. Как и все, я могла позволить себе выпить с друзьями раз в месяц, но вредных привычек, вроде курения или наркотиков, не было. Моя мама — врач, поэтому вся семья всегда была тщательно обследована, каждый знал о своих особенностях и хронических болезнях.

Как ни странно, диагноз ОНМК — острые нарушения мозгового кровообращения — стал облегчением для всей семьи: поначалу врачи склонялись к рассеянному склерозу или острой нейроинфекции. При таком выборе инсульт звучал как подарок. Диагноз ставили долго и мучительно: на одно только выяснение, что со мной, ушло две недели, куча анализов, штук пять МРТ и усилия десятка врачей. С врачами, кстати, отдельная история: каждый новый специалист говорит, что никакого инсульта у меня быть не может. До сих пор половина времени приёма у любого специалиста околоневрологического профиля уходит на показ снимков МРТ и попытки убедить их в правильности диагноза (не всегда, впрочем, успешные). Как выяснилось, доктора не склонны доверять своим коллегам. Хотя их тоже можно понять, ведь причину инсульта так и не нашли. Самой правдоподобной версией кажется тромб, который забил сосуд в мозгу, а потом исчез. В итоге к ней и пришли за неимением ничего лучшего. Нет ни единой зацепки: я всё ещё абсолютно здоровый человек, только с рубцом внутри головы.

Теперь мне сложно гулять по несколько часов в день и сильные эмоциональные или физические нагрузки (например, кроссфит) мне противопоказаны. Стало сложнее говорить, порой я подолгу вспоминаю нужные слова. Иногда появляется глазная мигрень — это временная потеря части поля зрения. Она пугала только первые пару раз, сейчас я знаю, что это знак — нужно отдохнуть. Пожалуй, стало хуже с какими-то сложными социальными расшаркиваниями, и иногда я могу показаться людям грубой. Юмор стал более детским и примитивным, но это скорее плюс, чем минус: оказывается, многим нравятся шутки про какашки, но все боятся в этом признаться.

Я невероятный везунчик: все, кто лежал со мной в палате, отделались не так легко. У кого-то остались нарушения речи, у кого-то сильно изменилось поведение. В коридоре больницы много людей учатся ходить заново, мучительно, шаг за шагом — и я могу только благодарить бога, что это обошло меня стороной.

Сейчас мне просто нужно прилагать чуть больше усилий, чтобы чувствовать себя хорошо. Ничего суперсложного: не уставать, соблюдать режим сна, спать не менее шести-восьми часов в сутки, хорошо питаться. Ничего такого, чего я бы не делала до инсульта. Но самое главное — нельзя нервничать и переутомляться. Это настоящее искусство, которому я до сих пор не научилась до конца. Только стресс может серьёзно нарушить нормальный уклад моей постинсультной жизни. От переживаний может начаться глазная мигрень или, например, на время пропасть речь. Это очень мотивирует лишний раз не ссориться и не переживать по мелочам. По лекарствам всё просто: нужно всегда иметь при себе запас ингибитора свободнорадикальных процессов, чтобы в случае головной боли или любых странных симптомов принять его. Эти таблетки продаются в каждой аптеке, поэтому с ними ни разу не было каких-то проблем. Перед длительными полётами необходимо принимать аспирин, чтобы исключить риск тромбоза — по этой же причине мне противопоказаны оральные контрацептивы.

Всё время, что я была в больнице, мне не было страшно. У меня удивительные близкие и друзья, я ощущала поддержку со всех сторон, а времени погружаться в мрачные мысли просто не было. Рядом со мной постоянно были мама и муж, каждый день кто-нибудь приходил. Я точно знала, что мне есть на кого положиться, даже при самом плохом раскладе. Наверное, включился какой-то режим заботы об окружающих: я была уверена, что родным гораздо сложнее, чем мне, и поддерживала их, как могла — шутила и улыбалась везде, даже в скорой по пути в больницу.

А вот потом стало тяжелее: смириться с тем, что из здорового и сильного человека ты превратился в пациента, невероятно сложно. В первые месяцы я пыталась делать привычные круговые тренировки и плакала от бессилия, когда не получалось. Сейчас я понимаю, что так напрягаться было ужасно глупо и безответственно, но отрицание есть отрицание. Самое ужасное — это, конечно, страх. Любое головокружение пугало, потому что воспринималось как начинающийся новый инсульт, что уж говорить о безобидных, но пугающих мигренях. Не знаю, как муж пережил столько стресса — я бы, наверное, сломалась. Сейчас, через три года, у меня начались панические атаки на почве пережитого, и я активно с ними воюю, а муж очень мне в этом помогает.