Полицейский умер от инфаркта

В тот день сотрудники МВД Туапсинского района отправились на запланированную диспансеризацию в Краснодар. Раз в год они ездят в ведомственную поликлинику на обследование. Среди них был и старлей полиции, командир отдельного батальона патрульно-постовой службы Туапсинского района 31-летний Роман Бухарь. Рано утром, попрощавшись с женой и двумя детьми – семилетним сыном и десятилетней дочкой, он пообещал к вечеру вернуться. Но живым мужа и отца в его доме больше не увидели…

– Рома позвонил из поликлиники, сказал, что ему сделали кардиограмму и она не понравилась врачам. Но его отправили к терапевту, и он сидел в очереди к нему и набрал меня, чтобы рассказать, – говорит жена полицейского Мария Бухарь. – Говорил, что уже почти час ждет врача. У них там то ли обед был, то ли какие-то курсы у медперсонала. Это был мой последний с ним разговор.

Дальше Мария все знает со слов коллеги ее мужа, который был рядом с ним в тот день, а также же из документов Следкома.

– Коллега Ромы мне рассказывал, что муж начал сначала хрипеть, а потом – падать на бок. Рома сидел на кушетке возле кабинета терапевта и начал медленно сползать с нее, – говорит Мария. – Коллега сначала подумал, что у него эпилепсия и кинулся на помощь, но никакой пены изо рта не шло, как бывает при припадке, и он начал стучать во все кабинеты медиков.

Выбежал один из врачей, как позже напишут следователи в своих документах, это был невролог. К этому специалисту Роман Бухарь пришел на осмотр до того, как ему сделали кардиограмму.

– Никаких отклонений обнаружено у пациента не было, он ни на что не жаловался, – давал показания медик. – Когда я вышел на крики в коридор, симптоматика приступа указывал на эпилептический припадок. Я начал оказывать помощь – надавил большим пальцем на язык, чтобы открыть дыхательные пути, а через минуту дыхание стало прерывистым, потом прекратилось вовсе, а лицо стало синим.

Как видно из материалов дела, спасать полицейского кинулись медсестры и завотделением. Они делали массаж сердца, поставили капельницу с глюкозой и вводили адреналин. А еще вызвали скорую, так как в поликлинике нет специального оборудования для проведения реанимации.

– Врачи сейчас говорят, что симптомов, которые бы указывали на экстренную госпитализацию, не было. Однако сам Рома в наш последний с ним разговор сказал, что его будут класть в больницу. Что очень плохая у него кардиограмма. Хотя он сам не жаловался ни на что, когда уезжал из дома, хорошо себя чувствовал. Знаете, он ведь очень много работал. И в выходные, и в праздники. Жаловался часто на то, что сотрудников не хватает, вот он и трудился за всех. Он и улицы патрулировал, и на ночные дежурства выходил. В новогодние праздники проторчал на службе. Да что там, у него даже не было времени съездить к своей матери на выходные – она в 300 километрах от нас. Мы с детьми сами к ней ездили, папа был все время занят на работе.Но спасти приехавшего на диспансеризацию мужчину не смогли.

В заключении судмедэкспертов сказано, что 31-летний полицейский умер от острого инфаркта миокарда. То есть именно от болезни сердца. Марию Бухарь сейчас тревожит один вопрос – почему медики, видя плохую кардиограмму ее мужа, отправили его в очередь к терапевту, а не приняли сразу никаких мер? Да и диагноз поставили серьезный – нарушение ритма сердца, гипертоническая болезнь первой и второй стадии. К тому же, кардиограмма показывал проблемы с сердцем. Для здорового человека расшифровка ЭГК Романа Бухаря ничего не скажет, но для кардиологов это знак срочно принимать меры. К тому же, как известно из показаний медиков, проблемы с сердцем у полицейского уже были – он даже несколько лет назад лежал в кардиологии Туапсинской больницы. И сейчас в этой истории больше вопросов, чем ответов. Например, коллеги утверждают, что Роман не был у терапевта после кардиограммы, а согласно протоколу следователя – был. Врач по фамилии Селезнева даже дала показания. В них говорится о том, пациента она видела, что он «чувствовал себя удовлетворительно». Но симптомов, которые бы указывали на то, что человека необходимо экстренно укладывать в больницу, не было.

– О пациенте было доложено заведующему диспансерным отделением для определения тактики дальнейшего лечения и госпитализации в терапевтическое отделение, – говорится в показаниях врача.

Коллеги же полицейского настаивают, что терапевта он так и не дождался.

– Терапевт куда-то ушла, Рома ждал ее, а потом зашёл в ее кабинет, видимо, пустой, взял карту и пошёл к неврологу, – рассказал один из очевидцев. – У этого специалиста он точно был. Только интересно, почему серьезную болезнь сердца обнаружили только после его смерти, ведь Роман каждый год проходил диспансеризацию. Говорят, нужно смотреть на предыдущие кардиограммы, но карточка Романа каким-то образом исчезла из поликлиники. Во всяком случае нам ее не удалось найти.

Получить комментарий от руководства поликлиники МВД нам не удалось.

– Мы не имеем права комментировать, обращайтесь в пресс-службу кубанского МВД, – сказал по телефону заведующий диспансерным отделением поликлиники МВД РФ по Краснодарскому краю Михаил Юсуфов.

– А карточка пациента куда делась? – спрашиваю.

– Извините, все комментарии через МВД, – ответил врач.

В ведомстве же посоветовали написать официальный запрос через интернет. Просим считать эту публикацию запросом на получение информации.

КОНКРЕТНО

Следователи не стали заводить дело

Следователи опросили всех медиков и пациентов – тех, которые были в тот день рядом с погибшим Романом. И после проверки постановили отказать в возбуждении уголовного дела по статье за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть человека.

Но Мария Бухнарь уверенна, что ее мужа можно было спасти, если бы медики не отправляли его сидеть в очередь, а сразу приняли меры. Женщина теперь собирается писать заявление в правоохраниельные органы на оставление ее мужа в опасности.

КОММЕНТАРИЙ ЮРИСТА

Семья вправе требовать компенсацию с работодателя

– Чтобы привлечь медиков к ответственности, нужно доказать, что врачи не оказывали необходимой медицинской помощи человеку. По имеющейся информации, сотрудники поликлиники пытались спасти полицейского – делали непрямой массаж сердца вводили лекарственные вещества в том числе адреналин. Другое дело, если человеку стало плохо, он полчаса сидел под дверью терапевта, и никто не пытался его спасти, – говорит руководитель общественной организации «Право на здоровье» Николай Чернышук. – В любом случае, нужны весомые доказательства. Если диспансеризация проводилась в рабочее время, то считается, что человек находится на службе. А если он умер на службе, то работодатель может предоставить компенсацию семье умершего.