О чем говорить человеку с инсультом

Как пациенты восстанавливаются после инсульта, зачем в отделении острых нарушений мозгового кровообращения DVD-проигрыватель с караоке, можно ли прожить без одного полушария мозга и какие существуют методики возвращения к жизни, рассказывает заведующий отделением ОНМК Саратовской областной больницы, врач-невролог Сергей Курносов.

– Почему вы решили стать врачом и выбрали такую специальность, как неврология?

– Мой дедушка был начальником военного госпиталя, бабушка – главным провизором аптеки, так что медицинский задел, можно сказать, у меня был с детства. К тому же сильное впечатление произвели книги о врачах – Вересаев, Булгаков. Чехов. Поначалу я хотел быть хирургом, но из-за аллергии на антисептик отказался от этой идеи. Выбирая из терапевтических специальностей, остановился на неврологии. Мужчине быть терапевтом скучно, а тут невероятное количество симптомов — все это очень интересно. И, если без обиняков, всегда считалось, что неврология — «белая кость» терапии. Я пришел в областную больницу в 2001 году, а когда в 2010-м в рамках модернизации здравоохранения РФ стали создаваться РСЦ (региональные сосудистые центры), возглавил отделение ОНМК. Это еще более интересное направление неврологии — острые состояния, когда счет идет на минуты, и ты либо пан, либо пропал.

– Неврология сильно изменилась за 20 лет?

– Несмотря на появление современных томографов, 3D-моделирование, надо сказать, неврологический молоток еще никто не отменял. По рефлексам и без томографа можно определить точку поражения нервной системы, а по совокупности симптомов предположить заболевание. Конечно, многие нервные болезни еще не изучены до конца, но медицина значительно продвинулась в их лечении, поддержании качества жизни. Я выбрал узкую специализацию по острым нарушениям мозгового кровообращения, в этом направлении случились большие подвижки. По всей России появились специальные сосудистые центры, где действия отработаны до автоматизма. Завезено новое оборудование: рентгенхирургические установки, томографы, доплеры и т.д., сотрудники прошли обучение. Раньше пациентов с подозрением на аневризму сосудов отправляли в институт Бурденко в Москву. Сейчас ее можно на месте не только диагностировать, но и прооперировать.

  Большая работа проведена с населением: широко распространилась информация о первых признаках инсульта. Если в 70-80-е годы было поверье, что пациента с инсультом ни в коем случае нельзя трогать и надо дать отлежаться, то сейчас активно пропагандируется обязательное обращение за медпомощью в течение первых 4,5 часов. Тогда во многих случаях можно вернуть человека к прежней жизни.

  До создания подобных центров по России часто можно было встретить человека в позе Вернике-Манна — нога подкашивает, рука согнута в локте — как последствие инсульта, сейчас таких запущенных пациентов гораздо меньше.

– Обязательно успеть человека привезти в больницу в первые 3-4 часа? А если прошло 12 часов?

– Если мы говорим об ишемическом инсульте, то одной из эффективных терапий такого вида инсульта является тромболизис. Для этого есть свои показания и противопоказания, но главное правило – время от начала возникновения симптомов ОНМК до проведения тромболизиса не должно превышать 4,5 часов. После 5-6 часов ввести тромболитик уже не нельзя. А если успеть вовремя, то порой можно уже с первых капель введения препарата увидеть, как восстанавливаются функции нервной системы, к человеку возвращается речь, начинают двигаться конечности. В этом прелесть — когда есть возможность вернуть человека к прежней жизни без операции. Однако случается, что очаг поражения слишком обширный, и тогда через некоторое время симптоматика возвращается. Был случай, когда пациенту был проведен тромболизис, но спустя час симптомы инсульта вернулись. Он просил: «Слушай, а введи препарат еще раз, верни, как было». Но, к сожалению, «вернуть как было» не всегда возможно, препарат можно вводить только 1 раз, и он не гарантирует, что не будет последствий. Поэтому еще один важный момент в лечении ОНМК — своевременная реабилитация на фоне лечения. Она должна начинаться с первого дня госпитализации, тогда есть шанс почти полностью восстановиться.

– Каковы причины острого нарушения мозгового кровообращения?

– Факторов риска может быть огромное количество: начиная от атеросклероза, сахарного диабета, заканчивая возрастом и вредными привычками. Если же говорить о конкретных причинах, то они связаны с аномалиями сосудов. Мы часто выявляем аневризмы, артериовенозные мальформации сосудов головного мозга и позже направляем пациентов на лечение к нейрохирургам. Есть определенный процент больных со стенозом сонных артерий с гемодинамической значимостью. Сонная артерия питает полушария мозга, и когда она сужается на 60-70%, ничего хорошего это не несет.  Таких пациентов мы отдаем сосудистым хирургам для операции по профилактике инсульта под названием «каротидная эндартерэктомия» – атеросклеротические бляшки вырезают и в сонной артерии восстанавливается кровоток. Бывают пациенты с тяжелой артериальной гипертензией, гематологическими проблемами, системными ревматическими болезнями… Мы работаем по всем вопросам коллегиально.

– А правда, что инсульты «помолодели», и могут случиться в любом возрасте?

– Инсульт может случиться и в 20, и в 30 лет, но это, скорее, будет связано с врожденными патологиями, его более привычное «время» — после 45 лет. Вероятно, мнение, что «инсульты помолодели» связано с увеличением вредных факторов жизни и болезней на этом фоне: сахарного диабета 2 типа, ожирения, атеросклероза и т.д. Профилактика инсульта проста как дважды два: здоровый образ жизни, правильное питание, двигательная активность и т.д. Если инсульт уже случился, надо найти причины и максимально их устранить. Иногда после инсульта человек переосмысливает свою жизнь, начинает полностью выполнять рекомендации врачей, пить таблетки, вести ЗОЖ. Но это при условии, что он не остался инвалидом, и может это себе позволить.

– Вы сразу понимаете, видя пациента, что с ним все будет хорошо, а с другим нет?

– Честно? Нет. По статистике, если в первые 2 недели пошла динамика на улучшение, то, считается, что шансы на «все будет хорошо» высоки. Но в жизни всякое бывает. Был пациент, который месяц провел на ИВЛ, потом пришел в себя, встал на ноги и полностью социализировался. Иногда трудно понять, с чем это связано. Начинает казаться, что последствия инсульта на самом деле зависят ни от возраста пациента, очага поражения или действий врачей, а исключительно от божьего промысла. И чем больше работаешь, тем больше к этому приходишь. Бывает, погибают молодые пациенты с инсультом легкой степени тяжести, а бывает, в 95 лет уходят на своих ногах, хотя имели грубый дефицит. Были пациенты, у которых в результате инсульта одно полушарие головного мозга полностью отсутствует. А симптоматики нет. Как это объяснить? Чудеса физиологии? Реабилитации?

– В чем смысл реабилитации?

– С пациентом работает мультидисциплинарная бригада — врач-невролог, кардиолог, сосудистый хирург, врач медицинской реабилитации, логопед, нейропсихолог и т.д. Собираемся по поводу пациента раз в неделю и обсуждаем, чего достигли, тактику на следующую неделю. Есть цели краткосрочные и долгосрочные. Допустим, перевели из реанимации пациента тяжелого, с грубой симптоматикой. Наша тактика первым делом — профилактика пролежней, внутрибольничной пневмонии; пассивная гимнастика и др. Через неделю собрались — все, он стабилен, идем дальше. Если двигательная активность есть, нарушена речь — приглашаем логопеда, наоборот — массажиста, врача-реабилитолога. Важен индивидуальный подход.

– Как ведут себя родственники пациентов?

– Специфика нашего отделения — вовлекать в процесс родственников, чтобы они тоже принимали участие в реабилитации пациента. Их помощь так же важна, как личная заинтересованность больного. Иногда бывает, лежит одинокая бабуля и целыми днями руку разминает — она знает, что совершенно одна и в быту никто ей не поможет. Настроилась и упорно занимается. А кто-то, имея кучу родственников, в лежку лежит и ничего не хочет

Иногда родственники просят — дайте нам одноместную палату. А зачем? Реабилитация будет проходить быстрее, если человек будет видеть положительные примеры, социализироваться. Вот сосед по палате уже начал ходить, у другого речь восстановилась. Плюс ответственность перед другими. Мы говорим, допустим: вот, Иван Иванович, через неделю с вами будем сами сидеть, без поддержки. Иван Иванович старается и через неделю радуется, что цель достигнута. Потом новую цель ставим. Если не получается, надо отдельно разбирать: либо мы плохо старались, либо переоценили состояние пациента. Тогда задание надо упростить.

– Есть родственники пациентов, которые не хотят принимать участие в реабилитации, считая, что это полностью работа врачей?

– Конечно, есть процент людей, которые надеются на «авось» или яблоки молодильные, которые поставят пациента на ноги. Приходится объяснять, что пациент после обширного инсульта словно новорожденный ребенок. С детьми женщина сидит в декрете 3 года, так же и тут. Да, не все могут себе позволить уйти с работы на этот период. Поэтому наша задача — максимально социализировать больного, чтобы он мог оставаться дома один, дойти до туалета, приготовить еду. Случается, что больной остается тяжелым инвалидом, полностью лежачим, с гастростомой, катетером. И тогда это большой морально-этический вопрос. Мы со своей стороны сделали все, что могли. А если бы не сделали — родственники могли бы нас обвинить в том, что «не спасли жизнь человеку, а клятву давали». Но кто теперь посвятит ему свою жизнь?

Мне кажется, большую лепту в негативный образ врача внесли СМИ. На них так же, как на учителей, переложили индивидуальные проблемы общества. Ребенок плохо учится — куда смотрит школа? Человек болеет — куда смотрят врачи? А то, что врачи уже оскомину набили повторять про здоровый образ жизни — никому не интересно.

По поводу инсультов я привожу аналогии — вот вы покупаете шланг на дачу и читаете инструкцию: рассчитан на давление в 1 атмосферу, срок службы 10 лет. Вы же понимаете, что если будете подавать 5 атмосфер, то срок службы значительно сократится? Так же и с нашими сосудами, их нужно беречь. Или дорогую машину, например, постоянно гоняют на техосмотр, пылинки с нее сдувают. А здоровье для нас почему-то не так дорого. Оно досталось бесплатно и от рождения, поэтому можно наплевательски к нему относится. Это неправильно.

– В отделениях ОНМК работает больше мужчин или женщин?

– Врач мужчина или женщина – без разницы. Важно, чтобы в них оставался молодецкий задор, чувство драйва. Пациенты тяжелые, есть процент летальности, морально и физически работать очень тяжело. Если не будет энергии, желания бороться за пациента каждый день — врач выгорает. А наших пациентов радует, когда в глазах докторов есть эмоции, коллектив полон жизни и энтузиазма.

Наш врач Лазарев Михаил Сергеевич, например, прочитал о методике зеркальной терапии и дома со своим отцом сделал зеркальный ящик для работы с пациентами. Нами оборудован кабинет нейрореабилитации: установлены специальные столы, к которым удобно подъехать на инвалидном кресле, я принес приставку Х-бокс, DVD-проигрыватель с караоке, чтобы петь песни и восстанавливать речь. Другие врачи принесли мозаику, конструкторы, пирамидки для восстановления мелкой моторики и т. д.. Единственное, что осталось — имитация кухни, чтобы максимально адаптировать пациентов в быту. Нам интересно этим заниматься. И если пациент тоже заинтересован в своем лечении — уверен, мы придем к общему знаменателю.