Количество инсультов в москве
ХХI век породил настоящий вал неврологических заболеваний. Головные боли, невралгии, инсульты, метеозависимость — вот далеко не полный перечень диагнозов. О том, как с этим справляется отечественная медицина, «Огоньку» рассказал главный невролог Москвы Николай Шамалов.
Беседовала Ольга Волкова
— Какие неврологические заболевания встречаются чаще всего у россиян и как это соотносится с неврологическими диагнозами жителей других стран?
— В неврологии на первом месте по социальной значимости сегодня сосудистые заболевания головного мозга — инсульты. Каждый год в России такой диагноз получает порядка полумиллиона человек. Это достаточно большие цифры. В западных странах заболеваемость меньше, поскольку там гораздо раньше начали программы по профилактике. Можно сказать, что уровень заболеваемости в России соответствует странам Восточной Европы.
— Кажется, что неврологи должны заниматься в первую очередь нервами, а не сосудами…
— На самом деле спектр заболеваний, которыми мы занимаемся, чрезвычайно широк, и это обусловлено схожими причинами их возникновения. Весьма распространенными заболеваниями являются головные боли, поражения периферической нервной системы, эпилепсия, рассеянный склероз, болезнь Паркинсона и так далее.
— Изменились ли диагнозы по сравнению с тем, что было в советское время?
— По спектру заболеваний принципиальной разницы нет, зато существенно изменились возможности невролога. Буквально 20–25 лет назад эпилепсия, рассеянный склероз, тот же инсульт или болезнь Паркинсона были приговором. А сейчас кардинально изменились подходы к лечению этих заболеваний. Речь не только о новых препаратах, которые в ряде случаев помогают приостановить развитие заболевания либо полностью убрать его симптомы. Появились и другие технологии, прежде всего реабилитационные.
— В целом число неврологических заболеваний сегодня растет?
— Так сказать можно. Но здесь работает несколько факторов: прежде всего существенно улучшилась диагностика. За 20–25 лет произошел скачок в диагностике — в широкую практику внедрили томографию. Сейчас каждый невролог обязан уметь читать изображения. Поэтому мы стали диагностировать заболевания на более ранних этапах, а главное, в более раннем возрасте.
Во-вторых, продолжает расти число людей, перенесших инсульт, в том числе за счет молодых пациентов. Хотя в целом за последние 10 лет смертность от инсульта в РФ снизилась на 35 процентов.
И третье. Население стареет, продолжительность жизни увеличивается, накапливается груз болезней, растет вероятность инсультов, болезни Альцгеймера и Паркинсона.
— Но ведь и время-то более нервное…
— Если говорить об условиях жизни современных городских жителей, то они, конечно, психически перегружены.
Когда человек постоянно в напряжении, у него возникает срыв адаптационных резервов, что прежде всего выражается в повышении артериального давления. Плюс, если человек особо не следит за режимом питания и физической активностью, он начинает набирать лишний вес, а это риск гипертонии и сахарного диабета. То есть хронический стресс готовит почву для болезней, а острый стресс — скачок психоэмоционального напряжения — грозит резким скачком давления и может стать причиной инсульта.
— Все врачи говорят, что нельзя нервничать. Но никто не говорит, как этого достичь.
— Нужна нормализация образа жизни: меньше есть соленого, в сутки нужно потреблять не более 5 граммов чистой соли. Следует избегать жиров животного происхождения, больше ориентироваться на растительный жир. Есть больше овощей и фруктов, не курить. Один из самых действенных способов уменьшить риск развития инсульта, инфаркта миокарда, сахарного диабета — снизить массу тела.
Гонки на выживание
— Вы сказали о полумиллионах инсультов в год… На оказание экстренной помощи при инсульте отводится около четырех часов. Какой процент пациентов в России успевает обратиться к врачу за это время?
— В среднем после инсульта в течение 4 часов за помощью обращается около 30 процентов пациентов — это данные по России. И дело не в трафике на городских дорогах. Например, московская скорая помощь работает очень оперативно: от звонка в скорую до того, как пациент оказывается у дверей стационара, проходит где-то 57–58 минут. Это хорошее время, потому что бригада успевает выехать, осмотреть пациента, диагностировать инсульт, оказать помощь, эвакуировать человека в стационар.
Основная проблема — в низкой грамотности населения. Особенность инсульта в том, что при нем нет болевого синдрома. Ослабла рука, перекосило лицо, но боли нет. А для нас главный признак болезни — боль. При инсульте часто думают: ну, подумаешь, рука онемела, может, отлежал, до завтра подожду. Поэтому две трети обращаются к врачам, когда наши возможности уже во многом упущены.
— Не так давно в Москве начали реализовывать инсультную сеть оказания оперативной медицинской помощи. Что это такое?
— Эту систему создали два года назад в рамках специальной программы правительства Москвы, и связана она с применением тромбоэкстракции. Это особая методика удаления тромба из сосудов мозга при помощи специальных устройств. Главное здесь — успеть в то самое терапевтическое окно, когда тромб еще не погубил часть мозга. Метод требует вовлечения большого числа специалистов, которые должны действовать быстро, а главное одновременно. В Москве работает специальный алгоритм оценки пациентов: если бригада скорой помощи определяет, что у человека, вероятно, инсульт и он возможный кандидат для тромбоэкстракции, он сразу транспортируется в больницу, где есть эта методика. В Москве ее наиболее широко используют в 10 стационарах. Здесь пациента принимают неврологи и реаниматологи, быстро делается компьютерная томография, ангиографическое исследование сосудов, анализы крови и так далее. В течение 40–60 минут пациент полностью обследован и подготовлен к операции. Во всем мире эта методика показала себя как самая эффективная для пациентов с тяжелым ишемическим инсультом, когда поражена крупная артерия. Ведь чем крупнее артерия, тем больший участок мозга страдает.
Главное лекарство от болезней нервной системы — образ жизни
Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ
— В регионах возможно внедрять этот метод?
— Пока его практикуют только несколько регионов. Самые активные — Москва, Санкт-Петербург, Казань, Краснодар, Белгород, Ханты-Мансийск, ряд других. Конечно, по количеству больниц, где есть эта методика, Москва и Санкт-Петербург опережают всех остальных.
— Если сравнивать с зарубежными методами лечения, мы все время их догоняем?
— Никакой гонки нет, потому что наука не имеет границ. В помощи пациентам с инсультом мы идем вровень с развитыми странами. Сегодня в РФ действует более 600 сосудистых центров. Для сравнения, на всю Америку их порядка 900 — с учетом численности населения это примерно сопоставимо.
Нам нужно серьезно развивать реабилитацию пациентов. Особенно это касается второго и третьего этапов реабилитации: стационарных круглосуточных коек и в поликлинике, в дневном стационаре. Если с острой фазой мы уже как-то выстроили систему, то второй и особенно третий этап — для нас задача номер один. Нужно создавать критерии перевода пациента с этапа на этап, маршрутизацию, логистику. В ряде субъектов РФ система выстраивается, но есть регионы, где она на зачаточном уровне.
— Не так давно в Москве неврологам вручали премию «Время жить!». За что ее дают?
— Премию учредили три года назад как поощрение за достижения в лечении и профилактике инсультов. В разных номинациях ее получили коллективы неврологов из разных регионов: из Пермского края, Екатеринбурга, Нижнекамска, Владивостока, Санкт-Петербурга, Уфы, Воронежа. Врачи, приехавшие в том числе издалека, отмечали, что все они являются частью команды, что будущее именно за междисциплинарным подходом, за командной работой.
С больной головы на здоровую
— По радио часто предупреждают о том, что метеозависимым людям нужно быть осторожнее. Их что, становится больше?
—Критерии этого понятия не очень четкие, но говорить, что у населения усиливается метеозависимость, я бы не стал. А вот зависимость от интернета, от соцсетей — это проблема реальная, и неврологи не могут обойти ее стороной. Особо это касается наших детей. Мы наблюдаем у поколения Z (те, кто родился после 1995 года.— «О») совершенно иной способ коммуникации и общения с миром. Да и двигательные навыки у них другие. Эти дети не то что чистописанием не занимаются, они даже на компьютере не печатают, сегодня их основной инструмент — экран смартфона.
В итоге мы получаем совершенно другую работу мозга — даже речь у этих детей развивается иначе. Эти новые люди не хуже, не глупее, просто другие.
— Отсутствие привычки писать может изменить мозг?
— Когда человек учится писать, у него развивается мелкая моторика. А чем более тонкие и дифференцированные движения производит ребенок, тем лучше развивается кора мозга, включая участки, которые отвечают за речь, за другие функции. Упущение в развитии мелкой моторики — это серьезный ограничивающий момент.
— Тем не менее стало модно оспаривать преимущества раннего развития. Дошкольников, говорят, не надо перегружать знаниями…
— Ну если ничего не делать, у нас вырастут маугли. Методы дошкольного обучения, которые действовали в СССР, были не самыми плохими. Мозг проходит определенные стадии развития, если упустить момент, в нем уже будет отсутствовать определенная функция, та же речевая, двигательная.
Одно дело учить человека писать в пять лет, другое дело — с нуля в десять. Пластичность детского мозга потрясающая, но с возрастом и она изменяется, ослабевает. С точки зрения медицины пластичность — это приспособление к утраченной функции. В случае какого-то неврологического заболевания, операции или травмы мозг включает соседние участки в этом же полушарии или подключает второе полушарие, чтобы компенсировать утраченное.
Скажем, новые технологии виртуальной реальности позволяют нам быстрее обучить мозг компенсировать функцию пораженной зоны. Допустим, в мозге сформировалась киста, на ее месте нет здоровой ткани, нет нейронов, но тогда утраченные функции может взять на себя другое полушарие. Наша задача — как можно быстрее найти зону, которая это сумеет, помочь мозгу сформировать новый центр.
— Он образуется в том же полушарии?
— Как правило, нет. Если человек правша, у него доминантное полушарие левое, значит, там находится речевой центр его родного языка, выученного в раннем возрасте. Когда, вырастая, человек учит новый язык, у него формируется дополнительный речевой центр, как правило, в другом полушарии. Отсюда взялись анекдоты: шел по улице, кирпич упал на голову, когда очнулся, то начал говорить на английском, который когда-то учил, а русский забыл. В этой шутке есть доля правды, потому что если повреждается центр с родным языком, то в работу включается другой центр, который в обычной жизни не доминировал.
— В этом состоит профилактика болезни Альцгеймера?
— Да, изучение языков — отличная профилактика. Но и банальное разгадывание ребусов, заучивание наизусть стихов и песен дают мозгу когнитивную нагрузку. И хотя Альцгеймер — дело людей в возрасте, но и про физическую активность нельзя забывать. Если нет движения, мозг не получает адекватной стимуляции, все его функции страдают.
Современная диагностика дает шанс неврологам работать на упреждение
Фото: Вячеслав Прокофьев, Коммерсантъ
— Головные боли стали бичом городского населения. Как с ними справиться?
— Сегодня очень распространена головная боль напряжения — сжимающего, давящего характера. Ее источник — перенапряжение мышц шеи или головы. Чаще всего такая боль появляется ближе к вечеру, когда человек устает, особенно если он занимается монотонным трудом. К этому ведет даже длительный просмотр телевизора, работа за компьютером, вождение автомобиля.
На втором месте по распространенности — мигрень, боль, связанная с сосудами, которые сначала спазмируются, а потом расширяются. Помните, у Понтия Пилата в «Мастере и Маргарите» была «непобедимая, ужасная болезнь гемикрания, при которой болит полголовы»? Это как раз она. Боль при мигрени односторонняя, пульсирующая, усиливающаяся при любой физической нагрузке. Мигрень может сопровождаться тошнотой и рвотой, светобоязнью, звукобоязнью. Спровоцировать такую боль могут внешние причины: еда, например шоколад, какао, копчености (колбаса или рыба), из напитков — пиво и вино. У женщин приступы мигрени часто связаны с менструальным циклом. Есть понятие «мигрень выходного дня» — человек как будто выспался, а просыпается с головной болью. В любом случае, зная свою предрасположенность к головной боли, нужно избегать того, что ее вызывает, контролировать свой образ жизни и обращаться к неврологу, чтобы подобрать соответствующее лечение. Сегодня, как я говорил, новых возможностей для лечения действительно много.
В поисках волшебной таблетки
— Появились ли какие-то принципиально новые препараты в вашей области?
— Скажу сразу: таблетки, которая радикально излечивает тот же инсульт, к сожалению, до сих пор нет. Есть препараты, которые растворяют тромбы, если человек успел обратиться за помощью в первые 4,5 часа. Есть препараты для профилактики повторных инсультов — они снижают артериальное давление, разжижают кровь, снижают уровень холестерина.
— Появилось ли что-то новое против болезней Альцгеймера и Паркинсона?
— Если говорить о нейродегенеративных заболеваниях, например о болезни Альцгеймера, то мы можем лишь отчасти стабилизировать процесс, замедлить его. А вот препаратов для лечения болезни Паркинсона все больше, в том числе есть достаточно серьезные препараты постоянного введения. Пациентам вшивается устройство, которое постоянно дозированно вводит в организм это новое лекарство. Плюс существует хирургическое лечение болезни Паркинсона — DBS (deep brain stimulation): в определенные зоны мозга вживляются электроды и с помощью импульсов помогают мозгу справиться с симптомами болезни.
Если говорить о рассеянном склерозе, эпилепсии, появляются целые линейки, новые поколения препаратов, позволяющие эффективно купировать и предупреждать эпилептические приступы, обострения рассеянного склероза.
Но главное, что сегодня появилось большое количество новых, в основном немедикаментозных методов реабилитации. Механотерапия — лечение движением, робототерапия, восстановление когнитивных функций с логопедом, психологом…
— Но ведь логопеды были и раньше?
— Да, это так. Наша советская школа логопедии на самом деле очень сильная. На весь мир знаменит Центр патологии речи и нейрореабилитации, созданный нашей живой легендой академиком Шкловским. Но раньше был интердисциплинарный подход, когда каждый специалист занимался пациентом в свою очередь. А сейчас меняются организационные модели: мы вводим мультидисциплинарный подход, когда все специалисты работают командой и сообща. 10–12 специалистов разного профиля на разных этапах болезни по очереди становятся лидирующими.
Добавились новые методы работы с пациентом, связанные с магнитной стимуляцией, электростимуляцией, кинезотерапией. Развиваются методы восстановления утраченных познавательных и речевых функций. Подключается использование самых разных роботов, появляются новые технологии интерфейса «мозг-компьютер», виртуальной реальности, биологической обратной связи…
— Что-то из области фантастики?
— Так оно и выглядит. В тех же техниках реабилитации мы сейчас наблюдаем прорывные технологии — чего стоят одни экзоскелеты! 10 лет назад было невозможно представить, что пациент после спинальной травмы, с парализованными ногами, сможет ходить! Для него это становится возвращением потерянной свободы…
— Какие еще помимо доступности реабилитации проблемы отечественной неврологии предстоит решить в первую очередь?
— Я говорил о просвещенности населения. Люди должны знать симптомы острых неврологических заболеваний, особенно инсульта. Это радикально снизило бы смертность от неврологических заболеваний и инвалидизацию, что напрямую связано с качеством жизни у нас в стране.
Другой важнейший вопрос — подготовка кадров. Этим нужно заниматься в первую очередь. Неврологов не хватает, так же как и других специалистов. По статистике, в России достаточно только косметологов и гинекологов. Неврология, наверное, самая интеллектуальная медицинская дисциплина, и хотелось бы, чтобы студенты медвузов уделяли ей должное внимание.
Источник
Выживает сильнейший. Это расхожее выражение верно не только в экстремальных ситуациях. Оно применимо уже и в обычной жизни. Любой горожанин, доживший до 40 лет и не получивший какого-нибудь хронического заболевания, может смело считать себя сильнейшим. Ибо город, особенно такой, как Москва, неумолим и безжалостен.
В классической неврологии всегда считали, что инсульт это заболевание лиц пожилого возраста, которое почти не встречается у молодых. Данные последних лет опровергают это утверждение. Инсульт сильно помолодел так, на 100 000 жителей в возрасте 20-30 лет приходится 10,2 случая этого заболевания, в возрасте 30-40 лет 39, а в 40-50 лет 108,8 инсультов.
Город-муравейник давит на нас постоянными стрессами.
Город-монстр из стекла и бетона высасывает из нас жизненные силы.
Город-эгоист плюет на наше самочувствие более того, он придумывает для нас типично городские болячки.
Одна из самых распространенных городских болезней инсульт. Каждый час скорые привозят в больницы четверых москвичей, которых хватил удар. В течение года 50 тысяч жителей столицы, пораженных инсультом, отчаянно борются за жизнь. 20% из них погибают в течение первого месяца болезни. Еще 40%, не выдержав борьбы, умирают в течение года… По уровню смертности инсульт твердо занимает первое место после онкологии. Инсультный кризис в Москве назрел, как фурункул. Так считают специалисты. Столичной медицине пора приступать к решительным действиям. К этому призывает и заслуженный врач России, профессор, зав. кафедрой неврологии Российского медицинского университета, главный невролог Москвы
Анатолий ФЕДИН
Анатолий Иванович, когда смотришь статистику, становится страшно. Такое впечатление, что мы совершенно бессильны перед этой болезнью.
Ну, это не совсем так. Возьмите, к примеру, страны Западной Европы, Америку или Канаду там количество инсультов и смертность от этой болезни ползут вниз. Пусть медленно, но все-таки. И процесс этот постоянный. Значит, там думают, как избавиться от этого заболевания, не сидят сложа руки, а работают. А Россия такими успехами действительно похвастаться не может. Мы занимаем второе место среди развитых стран по смертности от инсультов. Впереди нас только Болгария.
Американцы с европейцами, что, знают какой-то секрет, как уберечься от инсульта?
А никакого секрета нет. В Швейцарии, например, где самая низкая заболеваемость, войн не было с XIII века. Люди живут спокойно, без стрессов. А ведь именно они приводят к сосудистой катастрофе. У швейцарцев экология, опять же, нормальная. Питаются регулярно и экологически здоровой, полезной пищей. И дышат они, как известно, горным воздухом. Вот и весь секрет.
Но американцы-то под этот рецепт никак не подходят Пища у них отвратительная, как сами они признают. Очень много граждан имеют избыточный вес. Их толстяков, кстати, даже с нашими не сравнить. На российскую пышку посмотришь хоть и полная, зато кровь с молоком. А американцы какие-то рыхлые, и цвет лица нездоровый.
Есть такой грех. Они действительно едят гамбургеры с попкорном и запивают сладкими водичками типа колы. И все это в немереном количестве. Зато в США хорошо лечат гипертонию. Зато они законопослушные граждане. Если доктор сказал: пей таблетки, снижай давление, чтобы инсульта не было значит, будут пить. Государственная медицина бросила призыв Все на борьбу с гиподинамией американцы тут же ввели в моду занятия в тренажерном зале, бег трусцой и прочие спортивные процедуры. И ведь бегают заокеанские граждане, и качаются, и еще друг перед дружкой хвастают, кто сколько времени в неделю проводит в спортзале.
В общем, инсульт болезнь социальная?
Не только. Она еще и экономическая. Давайте подсчитаем. Чтобы у нас пролечить одного больного, требуется 80 тысяч рублей. И Москва платит такие деньги. Хотя на самом деле значительно выгоднее раскошелиться на профилактику. Исследования на диагностической аппаратуре плюс месячный курс лечения гипертонии потянут приблизительно на тысячу рублей. Выгоднее? Безусловно. Я мог бы призвать граждан самим заняться своим здоровьем. Но мне стыдно. Потому что знаю, что у нас есть семьи с мизерным доходом, и потратить 100-200 рублей в неделю даже на простейшие лекарства от гипертонии они не в состоянии. Давно уже пора открыть специализированные профилактические центры, которые бы этим занимались. Здесь и обследоваться можно было бы, и полечиться. В идеале они должны быть если не в каждом районе, то хотя бы по одному в округе.
С другой стороны, медики постоянно призывают есть здоровую пищу, в которой меньше животных жиров, меньше углеводов, чтобы было меньше холестерина в крови. Но посмотрите на цены здоровая пища стоит значительно дороже, чем углеводистая картошка с хлебом и жирная колбаса-варенка. Не кажется ли вам, что государство должно позаботиться о своих гражданах. Например, специальной ценовой политикой создать такие условия, при которых народу было бы выгодно покупать постную и здоровую пищу.
Согласен. Да только с производителями мы вряд ли об этом договоримся. Безусловно, многое зависит от политики, и не только ценовой, которую проводит государство в отношении здоровья нации. Если учесть, что за последние 10 лет заболеваемость и смертность от инсульта в нашей стране увеличились на 30%, а в Москве на 100 тысяч жителей приходится 465 случаев нарушений мозгового кровообращения, то чести нам это не делает…
Анатолий Иванович, а кого еще Вы взяли бы в партнеры в борьбе с инсультом?
Пациента. В первую очередь. От него многое зависит. Я выпишу гипертонику таблетки. А будет ли он их принимать? Не знаю. Посоветую ему бросить курить, потому что это колоссальный фактор риска для инсульта. А больной меня послушается? Не знаю. Любой врач мечтает о пациенте-единомышленнике.
Кстати, меня всегда настораживают врачи, которые профессиональные рекомендации пациентам доводят до абсурда. Если Вы в группе риска сердечно-сосудистых заболеваний или у вас уже есть гипертония, ни в коем случае нельзя есть соль, говорят они. Но ведь если в организм человека перестанет поступать соль, через некоторое время у него разовьется сердечная недостаточность.
Все правильно. Даже лесные звери ищут солончаки. И натрий, и хлор, и калий человеку обязательно нужны. Но чтобы организм нормально работал, достаточно 12-15 грамм соли в день. А сколько мы на самом деле едим? Врач предостерегает и протестует только против излишка.
Человеку свойственно верить в чудеса, больной часто надеется на чудодейственное средство. Есть такое в арсенале средств против инсульта?
Самое большое чудо случится только в том случае, если человек начнет бороться с гипертонией, избыточным весом, гиподинамией, курением, и откажется от жирной и углеводистой пищи. Тогда больной избежит инсульта.
В последнее время немало говорят о красном вине. Оно, дескать, прекрасное профилактическое средство от атеросклероза в целом и от инсульта в частности.
Знаете, когда я перечислял факторы риска, специально не стал говорить об алкоголе. Это вопрос непростой. Действительно, в плодоножке красного винограда есть вещества, которые способны снижать уровень холестерина в крови. Кстати, именно поэтому, когда делают вино, ягоды от плодоножки не отделяют. Действительно, в тех странах, где традиционно пьют много красного вина, это Франция, Италия, Греция количество сердечно-сосудистых заболеваний значительно ниже. Не исключено, что истина тут в вине. И может быть, огромное количество углеводистых спагетти, которые поглощают итальянцы, и супержирный паштет из гусиной печенки, который обожают французы, не меняют в этих странах статистику инсультов. Однако клиническими испытаниями целебные свойства красного вина не доказаны. Зато точно доказано, что алкоголизм влияет на развитие инсультов. Когда Горбачев ввел в России сухой закон и люди были вынуждены пить меньше, кривая смертности от инсультов пошла вниз, причем резко. И держалась на низкой отметке 2 года: 1985-й и 1986-й. А потом все вернулось на круги своя. В общем, я не против красного вина. Пусть будет. Но в меру, как у тех же французов.
Беседовала Татьяна Рессина
Источник: Московский Комсомолец, 6.10.2000
Источник