Истории восстановления после тяжелого инсульта
У дяди, родного маминого брата, случился инсульт. И из-за этого парализовало почти всё тело. С врачами выхаживали с нуля. Учили есть, ходить, держать ложку. Когда из больницы выписали, он мог уже стоять и делать некоторые вещи.
Он был в разводе, а дети давно уехали в другой город, так что следили и ухаживали за ним я и мама. А так как я учусь, то чаще всё таки мама. Дяде прописали гимнастику и много упражнений, чтобы восстанавливать мышечные функции.
Постепенно он научился есть, правда лицо было ещё частично парализовано, так что куски еды попросту вываливались во время трапезы. Про мелкую моторику уже молчу, там ею и не пахло. Хотя врачи расписали нам план по выздоровлению, дали хорошие прогнозы и зафиксировали положительную динамику.
Дядя учился ходить — весьма успешно — сжимал в руках маленькие вещи, пытался держать карандаш и выводить им хоть что-нибудь. Когда он смог написать алфавит за день упорного труда, у нас был просто праздник. Прямо с печеньем и пирожными.
Так где-то полгода дядя следовал всем советам и предписаниям, мог полноценно передвигаться и даже сам одевался, хотя и делал всё это долго и с трудом. А потом в один момент вдруг резко начал деградировать.
Перестал сам есть, просил делать ему каши, а остальную еду перемалывать блендером в пюре, кормить с ложечки. Перестал выполнять упражнения, ссылаясь на боль и усталость. И даже перестал ходить.
Врачи сказали, что физиологически у него всё в норме, но его накрывает депрессия, потому что восстановление после полного паралича это очень эмоционально тяжело. Посоветовали не записываться на приём к психотерапевту, а больше уделять ему времени в кругу семьи, проявлять тепло и заботу, вдохновлять его.
Мы изо всех сил старались с мамой. Даже вызвонили и привезли его детей из другого города для личной встречи. Днями напролёт старались проводить с ним время. Но дядя наоборот замыкался в себе. Всё меньше вставал с кровати, почти не разговаривал с нами, стал злым и агрессивным, огрызался.
У меня началась сессия и проблемы с преподавателем, вымогающим взятку. Я стала пропадать в университете дольше обычного, и дядя остался на маме. Она очень переживала за брата, выматывалась. Плакала потом при мне, ей было очень тяжело видеть, как родной человек угасает. А дядя наоборот всё больше зверел из-за своего положения.
Наверное, он винил нас в том, что мы можем вести полноценную жизнь, а он — нет. Поэтому он уже осознанно возвращался к состоянию овоща. А потом начал нарочно ходить под себя и пачкать матрасы и постельное бельё. Мама ссылалась на его слабость и оправдывала брата, а я ей верила. До тех пор, пока он при мне нарочно не опрокинул ночной горшок на ковёр.
Я поняла, что он нарочно доводит маму, чтобы она страдала, как и он. После окончания сессии, на январские и февральские каникулы отправила маму в гости к бабушке в другой город, чтобы отдохнула, а дядю взяла на себя.
При мне он начал вести себя просто отвратительно. Если заговаривал, то нарочно пытался довести до скандала и истерики. Измазывал всё вокруг испражнениями, опрокидывал посуду с едой, с чаем. Но я была к этому готова, поэтому не злилась, а старалась разговаривать с ним и наоборот подбадривать. Он меня не слушал.
И когда до возвращения мамы осталось четыре дня, я вдруг поняла, что ничего не изменится. Он будет её доводить. Изматывать физически, давить морально. И после того, как он снова перевернул миску и стал играть в молчанку, меня прорвало. Я наговорила ему кучу гадостей.
Не сдерживаясь, сказала, что он ведёт себя отвратительно, отталкивает любую помощь и только раздражает окружающих своими замашками, унынием. Что ему нравится изображать жертву. Но такой он никому не нужен. Он скоро умрёт в беспомощности и одиночестве, а я не позволю маме или кому-либо ещё помогать ему вылезти из этого болота. Он в ответ начал кричать на меня, и это выбесило ещё сильнее.
На этот раз уже я не захотела ничего слушать и просто ушла из квартиры. Ушла в бар и пила там до четырёх утра. А когда добралась домой, просто вырубилась. Проснулась ближе к вечеру и с дикой головной болью. Промучилась так всю ночь и спокойно уснула под утро. Только в полдень второго дня я очухалась и вспомнила про дядю.
Как можно скорее собралась, и к трём часам добралась до него. Сильно испугалась, потому что он больше двух суток был один. Но он встретил меня на ногах. Молчал, не разговаривал, но ходил сам! Ел сам! И переоделся тоже сам.
Оставшиеся дни мы провели вдвоём. Мама вовремя не вернулась, потому что у неё обострились мигрени, и бабушка не пустила её на поезде одну. Мои каникулы кончились, с утра и до вечера я была в институте, а дядя спокойно находился дома один. Вечером мы вместе с ним разминались с помощью жгутов, смотрели фильмы, и он вытирал посуду после еды (мыла ещё я). Резко пошёл на поправку и тяжёлым трудом восстановил и чёткую речь, и мелкую моторику.
И сейчас он уже бегает и делает зарядку по утрам, сам ездит к детям в другой город. Про тот случай мы не вспоминали и не говорили, но думаю, что он здорово тогда испугался, раз снова начал жить.
Источник
Нам приходит много писем с рассказами наших читателей о том, как проходит их восстановление. Много интересных писем, с позитивным опытом. Большая часть переживших инсульт людей активно и результативно восстанавливаются. Но есть письма которые обязательно хочется опубликовать. В них рассказывается про реальный опыт восстановления, который вызывает огромное уважение! Вчера нам написала Татьяна. Она рассказывает о своём муже Александре. У него произошел инсульт в конце января 2017 года.
«…Пишу от имени мужа. Инсульт настиг Александра в конце января 2017 года. 55 лет. До происшествия , отжимался 60 раз без остановки от пола, 20 раз подтягивался, 80 раз приседал.
Пишу я потому, что муж “чукча не писатель, чукча читатель”. И видимо, для меня сейчас это тоже очень большая проблема, так же, как для мужчины, так и для его супруги в одну ночь, остаться без опоры, а вернее стать опорой всем-мужу, детям, старшему поколению, остаться единственным добытчиком-не легко…
Начинаю издалека. Муж всегда был спортивным человеком — зарядка, бег, лыжи. Лет шесть назад его здорово скрутило — две межпозвоночные грыжи. Спать не мог, соответственно ходить, сидеть — тоже . Вердикт – операция, корсет. 3,5 месяца хождения по врачам, попытки восстановится без хирургического вмешательства. Через знакомых нашли хорошего врача-массажиста (не мануальщика), он снял зажимы, ушла острейшая боль. Этот же массажист порекомендовал курс физических упражнений на укрепление мышечного корсета. Ежедневная 50 минутная гимнастика. Через 9 месяцев после первого приступа Саша почувствовал себя здоровым человеком. Ежедневная гимнастика продолжалась все шесть лет, постепенно увеличивались нагрузки, именно поэтому такие результаты отжимания, подтягивания, приседания. Потом добавилось обливание холодной водой. Лениться себе позволял только по воскресеньям. Бывали сильные простуды, зарядка не делалась 3-4 дня , спина начинала ныть. Поэтому спорт стал неразрывным спутником нашей семьи. Года три назад меня подвели колени, но тут виновата сама, при начальной стадии никуда не ходила, довела сама себя до состояния скакания на одной ноге и падания в обморок от боли. И опять — врачи, рекомендация операции и поиск альтернативы. Повезло — нарвалась после хирургов на врача травматолога — его вердикт — спорт и все будет отлично. В ближайшем спорт клубе оказалась замечательная женщина-тренер. Именно от нее я взяла твердую установку, которую внедряю в своей семье — нет проблем , есть ЗАДАЧИ — они разные, сложные или простые, но это не проблемы.
В августе 2016 года ездили в Кисловодск. Саша скакал , как горный козлик , до завтрака на Большое Седло. Если я не путаю — это 12 км в одну сторону. И рассказывал мне изумительные истории о спутниках — семья , с 4-мя детишками, младшему 5-6 лет, ходили с ним наравне. А бабульку одну он так и не смог догнать вплоть до Большого Седла, ей 84 года. Это к тому, что мой муж — не супер-спортсмен.
27 января 2017 года ничего не предвещало беды. Немного побаливала голова, но ритуал как всегда — зарядка, обливание, завтрак. Потом скорая, снимки, диагноз — геморрагический инсульт , обширное кровоизлияние в левое полушарие. В приемном покое я была с его начальником, который моего мужа списал (теперь помогает и морально, и физически). Именно в этот момент и вплыло первое «не дождетесь» , и я не ожидала, что это будет не единожды… В ближайшей больнице врачи спасли ему жизнь. Меня предупредили — 8 дней критические, потом на третьей неделе возможен рецидив. Восемь дней — отметки в календарике… Ожидание третьей недели… Все обошлось в тот момент. Реабилитация началась сразу после реанимации, на 4 день. Может это было не нужно, но каждый день, начиная с 5-го к нему приезжали разные люди — друзья, родня, дети. Коллег я просила не ездить, а ходить в Церковь. Ему было стыдно быть беспомощным, поэтому на 5 день — есть начал самостоятельно. На 7-й начал ходить с ходунками, на 8-й к нему пришла женщина физиотерапевт, которая заменила всех — логопеда, физиотерапевта, психолога. Азбука, развивающие игры, тренажер для рук – «ежик», кто-то притащил для этих же целей обычную шишку. Все это поселилось в палате. Саша не сильно понимал, для чего это надо, и мало тогда всем этим занимался — он ходил, с ходунками много и долго, громыхая по всем коридорам больницы. Состояние невменяемости, злоба на весь окружающий мир и недовольство больницей сопровождало его вплоть до выписки. Точно не могу сказать когда, вроде через неделю, но ходунки он оставил и ходил, пошатываясь самостоятельно. После реанимации, для такого диагноза он был в отличной форме — все части тела двигались, говорить мог, видел. Я радовалась и строила планы на лето… В этот момент я ничего не читала в интернете, никаких страшилок, где-то внутри сидело – «не дождетесь» и все это не про нас. Прочитала только, что реабилитацией надо заниматься с первого дня, а поскольку не знала как — приняли с мужем решение ехать в реабилитационный центр. И вот тут была моя первая ошибка — я отложила выяснение причины инсульта на потом, и это нам здорово аукнулось. И вторая ошибка — мы выбрали центр в области — свежий воздух, хорошие условия, выписывают больничный, есть все специалисты… Никто ж не думал о плохом. А ведь в случае обострения, из таких центров везут не в Москву, а в больницу ближайшего районного центра.
16 февраля 2017 года мы отправились в реабилитационный центр. 10 дней все было хорошо, тренер ЛФК, массаж, логопед, невролог, невропатолог. Начал выходить самостоятельно на улицу, познакомился с «коллегами» по центру. В больнице и потом в центре всегда лежал на правой стороне, либо голова , повернута на право. Стала болеть шея. Пока не выяснили, что стало с шеей, похоже на остеохондроз ( на днях делали рентген, скоро узнаем) . Шея теперь является мощным измерителем давления — болит, значит давление повышено. Только тут тоже надо принимать во внимание, что для нас повышенное давление 130/80, а нормальное 110/70. И вот в центре — давление 130/80 держится 3 дня, врачи считают это нормой, у меня истерическое состояние-предчувствие беды… 2 марта Саша теряет ориентацию в пространстве, его перевозят на скорой в ближайшую больницу. Делают снимок, ставят капельницу и говорят, что расшифровка снимка будет готова через неделю (получается 9 марта). На меня накатил ужас, «не дождетесь» , и кипучая деятельность. На следующий день, наняв скорую, переговорив с Заведующим отделением, перевожу мужа в Москву. Врач в недоумении- зачем торопиться, он же говорит, и все рассказывает, и вообще в уме…
3 марта 2017 – начинается новый виток обследований, анализов и прочего. 7 марта меня вызывают к хирургу, и он говорит — «по моему опыту(а опыт у него действительно огромный) – онкология , по результатам гистологии , жить или год или лет 5». 9 марта — операция(очередная трепанация) Помните, 9-го» только результаты анализа обещали? Что переживала, куда ходила, с кем общалась — опускаю. И снова «не дождетесь» . Кстати , от всех врачей, из всех больниц и центров, кроме областной, у меня есть личные телефоны, я не наглела, но руку на пульсе держала всегда. 10 марта меня вызывает опять хирург, и извиняется. Возможность такого диагноза – 1% , у вас онкологии нет. Да, у нас – врожденная АВМ левой височной доли головного мозга. Один день в реанимации , и в общую палату. Ухаживать некому- нянечек мало. Саша, конечно очень сильный духом, на четвертый или пятый день, разрешили сидеть и доходить до туалета, и он «побежал». И в принципе, мы обошлись без сиделок. После этой операции, я поняла на сколько похудел мой муж. Ушла мышечная масса, практически совсем. Поскольку опыт восстановления физических сил у нас есть, я не переживала ни дня, по поводу того, что он будет со временем нормально ходить, заниматься какими-то физическими нагрузками. После второй операции у нас также все шевелилось, задачи по восстановлению речи и корректировке зрения остались. Врачи как-то сразу велели много ходить по коридорам, читать. Так что ходим и читаем дня с 5-6 после второй операции. Ходим в больнице — это сказано громко — ползаем от дивана до дивана по коридору дней 7, читаем — еще громче сказано — ищем знакомые буквы, пытаемся сложить в слова, и увидеть весь текст, потому что часть страницы справа исчезает. Причем все это делаем постоянно, с перерывом на поесть, дневной сон . Ходим-читаем, ходим-читаем. Операция сложная , врачи не знают все ли рискованные участки удалили, поэтому нужно еще одно обследование — МСКТ головы с ангиографией сосудов. Врач вызывает и сообщает, что это очень серьезное обследование, если не все удалили, возможно еще одно кровоизлияние. Понимаете мое состояние? Саша тогда не знал ничего о сложности обследования-зачем стращать ? Он потом рассказывал , что там делали… Сутки после этого нельзя подниматься совсем. Об этом не принято говорить, но для мужа самое сложное во всех этих лежачих состояниях было одно — пописать лежа. Кстати , в эту больницу муж запретил приезжать всем, кроме меня. Поэтому мой режим — утром к нему, потом на работу, потом готовить ему покушать диетическое, ночь почти без сна, потому, что ужас одолевает. На работе вошли в положение, работала по 2/3 дня, остальное в счет отпуска, думала — как же я устала… Ничего тогда не знала, тогда я отдыхала!
31 марта 2017 года нас выписывают, мы сразу едем на дачу, весна начинается. Дача достаточно близко от Москвы, многие из отдаленных районов ездят дольше. Муж «дорвался» и в первый же день — гимнастика, тренажеры, чтение и т. п. На следующий день — не было сил ни на что, начали разрабатывать спокойный режим восстановления. К своему режиму пришли, корректируем частенько. Стараемся загрузить весь день, однако возможности быть с Сашей рядом постоянно нет, и от мыслей своих он никуда не убежит. Поэтому 12 часов в день на созвоне. И он один с графиком, чтением, режимом – уже месяц. Каждый вечер сеанс психоанализа, прошу по возможности друзей, детей приезжать к нему. Но тут другая история — с ними он держит себя в руках, он сильный и вроде , все как было раньше. Со мной — расслабление и небольшие капризы. Вот именно тут я и понимаю, что такое усталость и полное бессилие от невозможности помочь близкому человеку.
Сейчас самое начало мая. С огромным трудом уговорила пойти к логопеду, в этом окончательную и жирную точку поставил Ваш блог. Мы совместными усилиями, получается уговорили. Сейчас записались к офтальмологу-неврологу в две крупнейшие клиники Москвы, во сколько это все встанет — не знаю… А со зрением у него следующее — он как слегка «выпивший» и что-то с этим надо делать, и периферийное зрение справа немного подводит. Записалась на прием-обследование в клинику коррекции речи на Таганке, не знаю уговорю пойти или нет. Сегодня первый урок с логопедом, которого нашла через знакомых. На предварительной беседе-обследовании Саша одобрил логопеда. А с речью у нас — афазия, диагноз поставлен в больнице.
В течении дня выработали самостоятельно режим. Перебрались за город, сразу после больницы. В Москве восстанавливаться сложнее-пространства меньше. Режим корректируется ежедневно по состоянию здоровья. Обязательно- 3 раза в день гимнастика по 20-30 мин, два раза по 20-30 минут чтение вслух, а “про себя” как настроение, два раза прогулки по участку-наматывал круги. Зарядка для глаз один-два раза в день. Пока подъем в 7, отбой в 22, и днем 40 мин сна.
26 апреля муж самостоятельно впервые доехал с дачи до поликлиники в Москве. По времени это следующее — 1,3 км пешком, 40 мин электричка, 30 мин метро, 1,2 км пешком. И сам прием. В общем, почувствовал себя человеком. Потом обратно, но уже со мной. Правда не от поликлиники, а от вокзала. Я горжусь им, поскольку 1 апреля — это было три круга на участке, в общей сложности 500 метров, наверное.
Поскольку я поняла, что не справляюсь, и загоняю себя — начала искать «единомышленников» , чтобы он общался с разными людьми , а не только со мной. Поэтому Ваш блог, как отдушина.
Еще остро стоит вопрос инвалидности. Брать инвалидность не хочет муж, и я считаю это нецелесообразно. Через год он восстановится, инвалидность не продлят , а новую работу в 56-57 лет найти крайне сложно.
Почитав в блоге про вождение машины, решил попробовать. Выехать , заехать в ворота, покрутиться на парковочной площадке получается. Огромная радость для супруга — габариты чувствую!! На дорогу — рано, надо выяснить, что же все-таки со зрением.
Так что мы пока в процессе реабилитации, что будет дальше и как — посмотрим.
И мы полностью согласны с Вами, Виталий — мы никогда уже не будем прежними, мы будем лучше!!»
Рассказанное Татьяной вызывает у нас полное понимание. Замечательный пример правильного и активного восстановления.
Формула реального восстановления: забота и поддержка близкого человека + мужество и упорство + разумный подход= успешное восстановление.
Татьяна, спасибо большое за интересный рассказ. Вы МОЛОДЦЫ! Желаем Александру скорейшего и полнейшего выздоровления)))
Please reload
Приглашаем к сотрудничеству клиники, реабилитационные центры, врачей и специалистов по восстановлению
Источник
Ðàáîòà áûëà íàïèñàíà â 2019 ïîýòîìó, äàííûå ñòàòèñòèêè âêëþ÷àÿ 2018.
Ðàñïðåäåëåíèå óìåðøèõ â Ðîññèè ïî îñíîâíûì êëàññàì ïðè÷èí.
ÁÑÊ – áîëåçíè ñèñòåìû êðîâîîáðàùåíèÿ,
ÍÎ – íîâîîáðàçîâàíèÿ,
ÂÏ âíåøíèå ïðè÷èíû,
ÁÎÏ – áîëåçíè îðãàíîâ ïèùåâàðåíèÿ,
ÁÎÄ – áîëåçíè îðãàíîâ äûõàíèÿ, ÈÏÇ íåêîòîðûå èíôåêöèîííûå è ïàðàçèòàðíûå áîëåçíè,
ÏÏ ïðî÷èå.
Âèäíî ÷òî áîëåçíè ñèñòåìû êðîâîîáðàùåíèÿ çàíèìàþò 1 ìåñòî, áîëüøå âñåãî – èøåìè÷åñêàÿ áîëåçíü ñåðäöà(ÈÁÑ).
ÈÁÑ ýòî õðîíè÷åñêîå èëè îñòðîå íàðóøåíèå êðîâîñíàáæåíèÿ ìèîêàðäà (ìûøå÷íîãî ñëîÿ ñåðäöà), âîçíèêàþùåå âñëåäñòâèå íåäîñòàòî÷íîãî ñíàáæåíèÿ ñåðäöà êèñëîðîäîì.
Èíûìè ñëîâàìè, ìèîêàðä íóæäàåòñÿ â áîëüøåì êîëè÷åñòâå êèñëîðîäà, ÷åì åãî ïîñòóïàåò ñ êðîâüþ. ÈÁÑ ìîæåò ïðîòåêàòü îñòðî (â âèäå èíôàðêòà ìèîêàðäà), à òàêæå õðîíè÷åñêè (ïåðèîäè÷åñêèå ïðèñòóïû).
Íàïðèìåð åñòü òàêàÿ ôîðìà ÈÁÑ:
Âíåçàïíàÿ ñåðäå÷íàÿ ñìåðòü – âíåçàïíîå ïðåêðàùåíèå ñåðäå÷íîé äåÿòåëüíîñòè, êîòîðîå íàñòóïàåò âñëåäñòâèå ñåðäå÷íîé ïàòîëîãèè â òå÷åíèå 1 ÷àñà îò íà÷àëà ñèìïòîìîâ.  85-90% ñëó÷àåâ âíåçàïíàÿ ñåðäå÷íàÿ ñìåðòü – òÿæ¸ëûé, ìîëíèåíîñíî ïðîòåêàþùèé, âàðèàíò ÈÁÑ.
Ìíîãèõ íå óñïåâàþò ñïàñòè äàæå åñëè ïàöèåíò óæå â ìàøèíå ñêîðîé ïîìîùè.
Áîëåçíü ìîëîäååò, è íå ðåäêîñòü èíôàðêò â 40 è äàæå 30 ëåò.
Áîëåå 90% áîëüíûõ ÈÁÑ èìåþò àðòåðèè ïîðàæ¸ííûå àòåðîñêëåðîçîì.
Àòåðîñêëåðîç ïðîòåêàåò ñêðûòíî äëèòåëüíîå âðåìÿ, ïîêà íå ïðèâåä¸ò ê òàêèì îñëîæíåíèÿì, êàê èíôàðêò ìèîêàðäà, ìîçãîâîé èíñóëüò, âíåçàïíàÿ ñìåðòü, ëèáî ê ïîÿâëåíèþ ñòåíîêàðäèè, õðîíè÷åñêîé “ìîçãîâîé” íåäîñòàòî÷íîñòè, ê ïåðåìåæàþùåéñÿ õðîìîòå. Âíåçàïíîå è íåïðåäñêàçóåìîå âîçíèêíîâåíèå ýòèõ îñëîæíåíèé ñâÿçàíî ñ ðàçðûâîì èëè íàäðûâîì îáîëî÷êè àòåðîñêëåðîòè÷åñêîé áëÿøêè, âåäóùèì ê òðîìáîîáðàçîâàíèþ.
Àòåðîñêëåðîç êîðîíàðíûõ àðòåðèé õàðàêòåðèçóåòñÿ ñèìïòîìàìè, êîòîðûå íå âñåãäà ïîáóæäàþò ÷åëîâåêà ñðàçó æå îáðàòèòüñÿ ê âðà÷ó. Ýòè ïðèçíàêè ìîãóò ìàñêèðîâàòüñÿ ïîä äðóãèå çàáîëåâàíèÿ. Î÷åíü âàæíî, êàê ìîæíî ðàíüøå âûÿâèòü èõ è îáðàòèòüñÿ çà ïîìîùüþ.
Òåêñò â êàðòèíêå (ëåíü ïåðåïèñûâàòü).
Äèàãíîñòèêà àòåðîñêëåðîçà.
I. Ëàáîðàòîðíûå ìåòîäû:
Áèîõèìè÷åñêèé àíàëèç êðîâè. Êîëè÷åñòâî îáùåãî õîëåñòåðèíà ñûâîðîòêè êðîâè, òðèãëèöåðèäîâ, õîëåñòåðèíà ëèïîïðîòåèíîâ íèçêîé è î÷åíü íèçêîé ïëîòíîñòè, êîýôôèöèåíòà àòåðîãåííîñòè è ñíèæåíèå õîëåñòåðèíà ëèïîïðîòåèíîâ âûñîêîé ïëîòíîñòè.
Ýëåêòðîôîðåòè÷åñêîå èññëåäîâàíèå ëèïîïðîòåèíîâ ñûâîðîòêè êðîâè (îáû÷íî èñïîëüçóåòñÿ äèñê-ýëåêòðîôîðåç â ïîëèàêðèëàìèäíîì ãåëå) âûÿâëÿåò óâåëè÷åíèå óðîâíÿ ËÏÍÏ è ËÏÎÍÏ è ñíèæåíèå ËÏÂÏ.
Îïðåäåëåíèå ano-B-ïðîòåèíà â ñûâîðîòêå êðîâè âûÿâëÿåò åãî óâåëè÷åíèå.  íîðìå ñîäåðæàíèå àïî-Â-ïðîòåèíà â êðîâè ñîñòàâëÿåò: ó ìóæ÷èí 0.601.38 ã/ë; ó æåíùèí 0.521.29 ã/ë.Ïîâûøåíèå ñîäåðæàíèÿ â êðîâè àïî-Â-ïðîòåèíà àññîöèèðóåòñÿ îáû÷íî ñ âûñîêèì óðîâíåì ËÏÍÏ è ÿâëÿåòñÿ âàæíûì ìàðêåðîì ðèñêà àòåðîñêëåðîçà èëè ïðîÿâëåíèåì óæå ðàçâèâøåãîñÿ àòåðîñêëåðîçà.
Èññëåäîâàíèå êîàãóëîãðàììû ÷àñòî îáíàðóæèâàåòñÿ íàêëîííîñòü ê ãèïåðêîàãóëÿöèè.
II . Èíñòðóìåíòàëüíûå ìåòîäû:
Ýõîêàðäèîãðàôèÿ -äàííûå ýòîãî èññëåäîâàíèÿ âûÿâÿò íàðóøåíèå ñîêðàòèìîñòè ìèîêàðäà.
Óëüòðàçâóêîâîå èññëåäîâàíèå ñåðäöà (ÓÇÈ) – â íîðìå òîëùèíà ñëîÿ èíòèìà-ìåäèà â ñîííûõ àðòåðèÿõ ñîñòàâëÿåò îò 0.6 äî 0.8 ìì, âåëè÷èíà áîëåå 1 ìì ðàññìàòðèâàåòñÿ êàê óòîëùåíèå ýòîãî ñëîÿ, äëÿ èçó÷åíèÿ ñîñòîÿíèÿ êîðîíàðíûõ àðòåðèé ñåé÷àñ ïðèìåíÿåòñÿ âíóòðèêîðîíàðíîå óëüòðàçâóêîâîå èññëåäîâàíèå;
Íàãðóçî÷íûé òåñò (òðåäìèë-òåñò) äëÿ âûÿâëåíèÿ èøåìèè ìèîêàðäà (ïîêîå îíà íå ïðîÿâëÿåòñÿ) è äëÿ îïðåäåëåíèÿ òîëåðàíòíîñòè ê íàãðóçêå;
Ìóëüòèñïèðàëüíàÿ êîìïüþòåðíàÿ òîìîãðàôèÿ äëÿ âûÿâëåíèÿ êàëüöèíîçà êîðîíàðíûõ àðòåðèé;
Êîðîíàðîàíãèîãðàôèÿ «çîëîòîé ñòàíäàðò» â äèàãíîñòèêå èøåìè÷åñêîé áîëåçíè ñåðäöà ýòî èññëåäîâàíèå àðòåðèé ñ ââåäåíèåì êîíòðàñòà äëÿ îïðåäåëåíèÿ ñòåïåíè ñóæåíèÿ ïðîñâåòà ñîñóäà è îáúåìà äàëüíåéøåãî âìåøàòåëüñòâà ïðèì íåîáõîäèìîñòè (àíãèîïëàñòèêà, ñòåíòèðîâàíèå êîðîíàðíûõ àðòåðèé, øóíòèðîâàíèå).
Ýëåêòðîêàðäèîãðàììà -äàííîå èññëåäîâàíèå âàæíî äëÿ âûÿâëåíèÿ ïðèçíàêîâ êîðîíàðíîé íåäîñòàòî÷íîñòè, íàðóøåíèé ðèòìà, ïîñòèíôàðêòíûõ ðóáöîâ è óìåðåííîé ãèïåðòðîôèè.
Ýòî ïåðå÷åíü íåîáõîäèìûõ îáñëåäîâàíèé äëÿ ïðèíÿòèÿ ìåð äëÿ âûÿâëåíèÿ è áîðüáû ñ òàêèì êîâàðíûì íåäóãîì êàê àòåðîñêëåðîç.
Ïîíèìàþ, ÷òî âû óñòàëè.
Äàëüøå áóäåò ïðîùå.
Ôàêòîðû ðàçâèòèÿ ÈÁÑ âêëþ÷àÿ àòåðîñêëåðîç: íåîáðàòèìûå (íåóïðàâëÿåìûå).
Âîçðàñò.
Çàáîëåâàåìîñòü ÈÁÑ âîçðàñòàåò ó ìóæ÷èí ïîñëå 40 -45 ëåò, ó æåíùèí ïîñëå 55 -60 ëåò, â ïîñëåäíèå ãîäû çàáîëåâàíèå ìîëîäååò.
Ïîë.
Äî äîñòèæåíèÿ ïðåêëîííîãî âîçðàñòà ìóæ÷èíû èìåþò çíà÷èòåëüíî áîëüøå øàíñîâ íà âîçíèêíîâåíèå èøåìèè, ÷åì æåíùèíû. Ýòî îáúÿñíÿåòñÿ âûñîêèì óðîâíåì ýñòðîãåíîâ â æåíñêîì îðãàíèçìå, êîòîðûå ïðîòèâîñòîÿò àòåðîñêëåðîòè÷åñêèì èçìåíåíèÿì. Ïîñëå íàñòóïëåíèÿ êëèìàêñà ðàçíèöà â ÷àñòîòå ðàçâèòèÿ çàáîëåâàíèÿ çíà÷èòåëüíî óìåíüøàåòñÿ.
Îòÿãîùåííàÿ íàñëåäñòâåííîñòü.
Èçâåñòíî, ÷òî óâåëè÷åíèå õîëåñòåðèíà â êðîâè ÷àñòî îáíàðóæèâàåòñÿ ó áëèæàéøèõ ðîäñòâåííèêîâ. ýòî áûâàåò ñâÿçàííî ñ îäèíàêîâûìè óñëîâèÿìè æèçíè, ïðèâû÷êàìè ïèòàíèÿ, èíîãäà ïðèîáðåòàåìûìè åù¸ â äåòñòâå. Íî â íåêîòîðûõ ñåìüÿõ ïîâûøåíèå óðîâíÿ õîëåñòåðèíà îáóñëàâëèâàåòñÿ èçìåíåíèÿìè îäíîãî èëè íåñêîëüêèõ ãåíîâ.
Ãèïåðõîëåñòåðèíåìèÿ – õîëåñòåðèí áîëåå 6,2ììîëü/ë, òðèãëèöåðèäû áîëåå 2,9ììîëü/ë, îáóñëîâëåíà íàñëåäñòâåííûìè äåôåêòàìè.
Íàñëåäñòâî áûâàåò ðàçíûì.
Ôàêòîðû ðàçâèòèÿ àòåðîñêëåðîçà: ìîäèôèöèðóåìûå (îáðàòèìûå èëè ÷àñòè÷íî îáðàòèìûå)
Íà ýòî ìû ìîæåì ïîâëèÿòü, è âñå îíè âàæíûå è ìîãóò áûòü ñàìîñòîÿòåëüíîé ïðè÷èíîé èíôàðêòà èëè èíñóëüòà.
Îæèðåíèå, íåðàöèîíàëüíîå ïèòàíèå.
Ñåðäå÷íî-ñîñóäèñòûå ïîðàæåíèÿ ó áîëüíûõ ñ îæèðåíèåì âñòðå÷àþòñÿ â âèäå ñèñòåìíîãî àòåðîñêëåðîçà, íåäîñòàòî÷íîñòè âåíîçíîãî êðîâîîáðàùåíèÿ â íèæíèõ êîíå÷íîñòåé, âûñîêîãî äàâëåíèÿ.
Ýòîìó ñïîñîáñòâóþò âûñîêîå ñòîÿíèå äèàôðàãìû, æèðîâûå îòëîæåíèÿ â ñðåäîñòåíèè, ÷àñòîå ïîâûøåíèå àðòåðèàëüíîãî äàâëåíèÿ.
Íåäîñòàòî÷íîå ïîòðåáëåíèå ïðîäóêòîâ ñîäåðæàùèõ ôîëèåâóþ êèñëîòó, Â12, Â6, ïîâûøàåò óðîâåíü îïàñíîãî áåëêà- ãîìîöèñòåèíà, ñ êîòîðûì ñâÿçàíà ñêëîííîñòü ê òðîìáîçàì è èíôàðêòàì. È òàêîé äåôèöèò – íå ðåäêîñòü ýòî ëþäè, ïåðåíåñøèå îïåðàöèþ íà æåëóäêå, èìåþùèå íèçêóþ èëè íóëåâóþ êèñëîòíîñòü, âåãåòàðèàíöû è îñîáåííî âåãàíû.
Àðòåðèàëüíàÿ ãèïåðòåíçèÿ.
Ïîâûøåííîå àðòåðèàëüíîå äàâëåíèå ÿâëÿåòñÿ íàãðóçêîé íà ñåðäöå, íàðóøàåòñÿ åãî íîðìàëüíàÿ ðàáîòà. Ñåðäöó ïðèõîäèòñÿ äîïîëíèòåëüíî ðàáîòàòü è ýòî ìîæåò ïðèâåñòè ê ãèïåðòðîôèè ìûøö ëåâûõ îòäåëîâ ñåðäöà, ðàçâèòèþ ìûøå÷íîé ñëàáîñòè ñåðäöà, ñåðäå÷íîé íåäîñòàòî÷íîñòè.
Êóðåíèå.
Íèêîòèí, ñîäåðæàùèéñÿ â ñèãàðåòàõ, âûçûâàåò ñïàçì ñîñóäîâ è ïðèâîäèò ê ñíèæåíèþ ýëàñòè÷íîñòè èõ ñòåíîê. À óãàðíûé ãàç òàáà÷íîãî äûìà îáðàçóåò êðåïêóþ ñâÿçü ñ ãåìîãëîáèíîì, îò÷åãî òîò ñòàíîâèòñÿ íåñïîñîáíûì âûïîëíÿòü ñâîè ôóíêöèè. Âñëåäñòâèå ýòîãî êðîâü íàìíîãî õóæå ïåðåíîñèò êèñëîðîä, ÷òî óñóãóáëÿåò èøåìèþ ñåðäå÷íîé ìûøöû.
Ïîýòîìó áîëüíûì ÈÁÑ êóðèòü êàòåãîðè÷åñêè çàïðåùåíî.
Àëêîãîëü.
Îòðèöàòåëüíîå âîçäåéñòâèå àëêîãîëÿ íà ñåðäå÷íî-ñîñóäèñòóþ ñèñòåìó ïðîõîäèò ïî íåñêîëüêèì íàïðàâëåíèÿì:
Âîçäåéñòâóÿ íà ðàñïðåäåëåíèå ýëåêòðîëèòîâ, àëêîãîëü âûçûâàåò íàðóøåíèÿ ðàáîòû êîðîíàðíûõ ñîñóäîâ.
Ïîïàäàÿ â êðîâü, àëêîãîëü âûçûâàåò ãåìîëèç (ðàñïàä ýðèòðîöèòîâ, òåõ ñàìûõ, ÷òî íåñóò êèñëîðîä).
Àëêîãîëü íàðóøàåò ìåõàíèçìû ðåãóëÿöèè ñàõàðà êðîâè, ìåíÿÿ åãî óðîâåíü âïëîòü äî ñîñòîÿíèÿ ãèïîãëèêåìèè.
Ñòðåññû è îòðèöàòåëüíûå ýìîöèè.
Ïñèõîñîìàòè÷åñêèå ôàêòîðû îêàçûâàþò âëèÿíèå íà «ïîâåäåíèå ðèñêà», ïîâûøåíèå ïèùåâîé ïîòðåáíîñòè (íåóìåðåííîå ïîòðåáëåíèå ïðîäóêòîâ ïèòàíèÿ), îæèðåíèå, çëîóïîòðåáëåíèå àëêîãîëåì è êóðåíèåì.
Ïðè ñèëüíûõ ýìîöèÿõ ïðîèñõîäèò ðåçêèé ïîäú¸ì â êðîâè ñîäåðæàíèÿ îñîáûõ ãîðìîíàëüíûõ âåùåñòâ, òàê íàçûâàåìûõ êàòåõîëàìèíîâ, îáëàäàþùèõ âûðàæåííûì äåéñòâèåì íà ñåðäå÷íî-ñîñóäèñòóþ ñèñòåìó. Ïîä âëèÿíèåì ýòèõ âåùåñòâ ðåçêî ó÷àùàåòñÿ ñîêðàòèòåëüíàÿ äåÿòåëüíîñòü ñåðäöà, âîçíèêàþò ñïàçìû ñîñóäîâ, ïîâûøàåòñÿ êðîâÿíîå äàâëåíèå.
Îñíîâíîé ïîñðåäíèê ñòðåññà â îðãàíèçìå ÷åëîâåêà àäðåíàëèí îí îáëàäàåò î÷åíü îïàñíûì ñâîéñòâîì äëÿ îðãàíèçìà – ãåíåðèðóåò àêòèâíûå ôîðìû êèñëîðîäà, êîòîðûå îêèñëÿþò ëèïîïðîòåèí îí ñëèïàåòñÿ, îáðàçóÿ êðóïíûå ÷àñòèöû, êîòîðûå ìîãóò ïðèëèïàòü ê ñòåíêàì ñîñóäîâ è çàêóïîðèâàòü èõ.
Ãèïåðóðèêåìèÿ (ìî÷åâàÿ êèñëîòà áîëåå 0,44ÌÊÌÎËÜ/Ë).
Ïîâûøåíèå ðàñïðîñòðàíåííîñòè ÃÓ ïðåèìóùåñòâåííî ñâÿçàíî ñ ôàêòîðàìè îáðàçà æèçíè, òàêèìè êàê îáèëüíûé ïðèåì áîãàòîé ïóðèíàìè ïèùè (ìÿñà, ãóñèíûõ ïîòðîõîâ, ìîðåïðîäóêòîâ), ôðóêòîçû, çëîóïîòðåáëåíèå àëêîãîëåì, ïðèåì íåáîëüøèõ äîç àöåòèëñàëèöèëîâîé êèñëîòû è ìî÷åãîííûõ òèàçèäîâîãî ðÿäà, ÷òî ìîæåò âûçâàòü ïîäàãðó, êîòîðàÿ òåñíî ñâÿçàíà íå òîëüêî ñ Àà è çàáîëåâàíèÿìè ñîñóäîâ, íî è ñ ñàõàðíûì äèàáåòîì, îæèðåíèåì.
Èñêóññòâåííûå òðàíñæèðû – êîâàðíûå ïðîâîêàòîðû ñåðäå÷íî-ñîñóäèñòûõ çàáîëåâàíèé.
Ïèùåâàÿ ïðîìûøëåííîñòü ïðåâðàùàåò ðàñòèòåëüíûå ìàñëà â òâåðäûå æèðû ïóòåì èõ ãèäðîãåíèçàöèè – ýòî êîãäà ïðè âûñîêèõ òåìïåðàòóðàõ ÷åðåç ðàñòèòåëüíîå ìàñëî ïðîïóñêàåòñÿ âîäîðîä ÷òîáû ñäåëàòü íåíàñûùåííûå ñâÿçè æèðíûõ êèñëîò ìàñëà íàñûùåííûìè. Ãèäðîãåíèçèðîâàííûå èëè ÷àñòè÷íî ãèäðîãåíèçèðîâàííûå ìàñëà ïðèìåíÿþò â ïðîèçâîäñòâå ìàðãàðèíîâ, êóëèíàðíûõ æèðîâ.  ïðîöåññå ãèäðîãåíèçàöèè ó áîëüøîãî ÷èñëà ìîëåêóë ìåíÿåòñÿ ïðîñòðàíñòâåííàÿ ñòðóêòóðà, ïðîèñõîäèò ñìåíà öèñ-êîíôèãóðàöèþ íà òðàíñ-êîíôèãóðàöèþ, òî åñòü îáðàçîâûâàþòñÿ òðàíñèçîìåðû æèðíûõ êèñëîò, êîòîðûå âñòðàèâàþòñÿ â ñòåíêè (ìåìáðàíû) êëåòîê òêàíåé è îðãàíîâ îðãàíèçìà, âêëþ÷àÿ ñòåíêè êëåòêè ãîëîâíîãî ìîçãà, è íàðóøàþò íîðìàëüíîå òå÷åíèå ïðîöåññîâ îáìåíà âåùåñòâ. Ñâÿçü ïîòðåáëåíèÿ òðàíñæèðîâ ñ ðàçâèòèåì èøåìè÷åñêîé áîëåçíè ñåðäöà äîñòîâåðíî óñòàíîâëåíà. Êðîìå òîãî, òðàíæèðû ïîâûøàþò ðèñê äèàáåòà è ðàêà.
 Äàíèè çà 20 ëåò êîëè÷åñòâî ñìåðòåé îò èøåìè÷åñêîé áîëåçíè ñåðäöà ñîêðàòèëîñü íà 50%, áëàãîäàðÿ òîìó, ÷òî íàñåëåíèå Äàíèè åùå â ñåðåäèíå 80-õ ãîäîâ 20 âåêà ñíèçèëî óïîòðåáëåíèå òðàíñ-æèðîâ äî ìèíèìóìà (ñ 6 ãðàììîâ äî 1 ã â ñóòêè).
Ñëåäóåò îòìåòèòü, ÷òî áåçîïàñíîé íîðìû ïîòðåáëåíèÿ òðàíñæèðîâ íå ñóùåñòâóåò, è ÷òî ÂÎÇ ïðèçûâàåò îòêàçàòüñÿ îò ïðîìûøëåííîãî ïðîèçâîäñòâà òðàíñæèðîâ ê 2023 ãîäó, òàê êàê èõ ïîòðåáëåíèå äàæå â ìàëûõ êîëè÷åñòâàõ ìîæåò ïîâûñèòü ðèñê ñåðäå÷íî-ñîñóäèñòûõ è äðóãèõ çàáîëåâàíèé
Ñàõàðíûé äèàáåò (ãèïåðãëèêåìèÿ)
Ñàõàðíûé äèàáåò ñ÷èòàåòñÿ «óíèâåðñàëüíîé ìîäåëüþ ðàçâèòèÿ àòåðîñêëåðîçà». Âåäü ó áîëüíûõ äèàáåòîì áåç êîìïåíñàöèè ñàõàðà â êðîâè ïðèçíàêè àòåðîñêëåðîçà ÷àñòî ïðîÿâëÿþòñÿ ñðàçó èíôàðêòîì èëè èíñóëüòîì, è, ê ñîæàëåíèþ, â ìîëîäîì âîçðàñòå. Äàæå äëÿ ýòîé êàòåãîðèè ëþäåé çàëîã ïîëíîöåííîé æèçíè áåç îñëîæíåíèé ýòî êîíòðîëü ñàõàðà â êðîâè, â ýòîì ïîìîæåò èìåííî îãðàíè÷åíèå óãëåâîäû, íî íå íàòóðàëüíûõ æèðîâ.
Ãèïîäèíàìèÿ (íèçêàÿ ôèçè÷åñêàÿ àêòèâíîñòü)
Ñíèæåíèå ôèçè÷åñêîé àêòèâíîñòè ñïîñîáñòâóåò íàðàñòàíèþ ôèçè÷åñêîé ìàññû è ðàçâèòèþ îæèðåíèÿ. Ðåãóëÿðíàÿ ôèçè÷åñêàÿ àêòèâíîñòü ñïîñîáñòâóåò óìåíüøåíèþ õîëåñòåðèíà â êðîâè íå òîëüêî çà ñ÷åò åãî ñæèãàíèÿ, íî è íà ïîñòðîåíèå êëåòî÷íîé ñòåíêè ìûøå÷íîé òêàíè.