Игорь гога копылов инсульт

Руслан Шебуков. «АиФ-Я молодой» №5, 1996 г.
Сканы предоставил: Droopy. Обработка: naunaunau.narod.ru, 4 февраля 2011 г.

Жизнь артистов на гастролях — совершенно особая жизнь. Если турне не слишком
длинное и ехать не очень далеко, то для хороших музыкантов — это просто
как зарядка. Но если все это удовольствие затягивается на месяц-другой
и конечным пунктом является, скажем, город Южно-Сахалинск или Владивосток,
то к концу гастролей и бесконечные концертные залы с загаженными гримерками,
и любители музыки эти ненормальные, и даже собственные песни уже осточертеют
до такой степени, что и словами не описать.

Ничего не берется из ниоткуда

История “Наутилуса”, как известно, всегда изобиловала неожиданными поворотами,
переворотами и заворотами. Время от времени состав группы менялся до
неузнаваемости, было даже такое, что “Наутилус” состоял исключительно из
Вячеслава Бутусова (вокал, гитара и все остальное, необходимое для демо-записей).
Но в конце концов на сегодняшний момент с ним играют Алексей Могилевский
(клавишные и саксофоны — еще те саксофоны, которые были в “Я хочу быть с тобой”),
Николай Петров (старый друг Могилевского и соратник по группе “Ассоциация”,
играет на гитарах — акустической и электрической), Гога Копылов (из Питера,
увлекается бас-гитарой и всем, что с ней связано, на ней же и играет) и Алик Потапкин
(тоже из старого состава “Нау”, барабанщик, но вдобавок занимается своим собственным
проектом, о котором, пока тот не будет готов, предпочитает не распространяться).

Кроме них постоянным участником группы является Александр “Полковник” Гноевых,
который на концертах (да и при записи альбомов) сидит обычно за звукорежиссерским
пультом, но часто срывается и бежит к музыкантам (скучает). Ну и, конечно,
как водится, в турне каждую уважающую себя группу сопровождают так называемые
“техники”, исполняющие кроме всего прочего обязанности грузчиков — Андрей Булавкин
и Александр Филин. Не надо забывать и директора группы Виктора Долгосельцева,
который занимается всеми администраторскими делами. Вот с таким составом мы и
ездили некоторое время по стране в поисках смысла жизни.

Турне

Нижний Новгород, куда мы приехали первым делом, мне представлялся именно
таким — мрачным, заснеженным, одноэтажно-деревянным. Полной неожиданностью
была вдруг вынырнувшая после этих домиков станция метро, и тогда уже пошли
большие строения и более новые районы. Центральный парк в Новгороде называется
“Швейцария”. “Почему — “Швейцария”? — “Потому
что большой”, — отвечает шофер. Проезжаем улицу Патриотов. Полковник задумчиво
замечает: “А следующая, наверное, будет называться улица Предателей Родины”.

Вообще, распорядок дня на гастролях до безобразия однообразен.

Распорядок дня:

1. с утра и часов до двух — здоровый сон; затем
2. обед, переезд-переход на площадку, где будет выступление; там
3. настройка (ежедневный анекдот — в турне каждый день сплошной анекдот: полчаса до начала концерта, Алик Потапкин настраивает барабаны: буме… буме… буме… Вбегает директор: “Алик! До концерта всего полчаса осталось!!!” Алик (в два раза быстрее): бумс-бумс-бумс-бумсШ);
4. полчаса-час толкания в гри-мерке, пока не соберутся зрители; ну а там
5. собственно концерт, после чего
6. братание с нецивилизованной толпой (если плохо работает охрана, которая пускает кого попало); ну а там уж
7. торжественный банкет (ежедневный анекдот: во время одного из таких банкетов Слава выходит в туалет, возвращается оттуда с двумя игрушечными бурундуками — не то Чипами, не то Дэйлами потому что они совершенно похожи), почему-то связанными за шею веревкой. “Это что, в туалете всем таких выдают?” -поинтересовались у него. “Да нет, я просто у них пятитысячный посетитель”); и –
8. вечернее общение, если на то есть настроение. Ночью, как водится, переезд в другой город. “Не всегда, конечно, ночью, но чаще всего”, — поправляет меня Могилевский.

Алексей Могилевский

Это как раз тот человек, который остается на сцене один в самом конце выступления,
и играет тоскливую саксофонную партию в Гуд бай, Америка”, нагнетая таким
образом и без того взрывоопасную атмосферу, когда фанаты уже в неистовстве
и готовы идти за “Hay” куда угодно. Кроме того, Алексеи играет на синтезаторе,
причем настолько хитро, что создается впечатление, будто играет целый симфонический
оркестр, причем, если вы думаете, что “Наутилус” когда-либо играл под фонограмму,
то глубоко ошибаетесь. Для нормальных музыкантов в такой игре нет никакого интересу,
ведь они играют прежде всего для себя, им нравится это делать, понимаете? А что
толку открывать рот под “фанеру”? Разве что бабки срубить…

Ну и кроме всего прочего — второй голос — это тоже Алексей Могилевский. Чаще всего
его почти не слышно — он органично сливается с бутусовским, и кажется, будто это
Слава так поет в терцию или октаву сам с собой. Но иногда, когда концертный зал
какой-нибудь кривой и нестандартный, аппаратура работает кто в лес, кто по дрова,
а у Могилевского голос сильнее, чем у Бутусова, он просто забивает его, и тогда
“Наутилус” звучит, как хор казаков-разбойников. (Когда я об этом сказал Могилевскому,
он грустно покачал головой и заметил: “Ну этого не может быть, допустим, — тут
он посмотрел на Славу и еще грустнее вопросил: — Как я могу его забить?”)

Турне

В машине, на которой мы ехали в Екатеринбург, Полковник сетует, что вот, дескать,
контракт для группы — это дело первостепенной важности. Больше чем на два года
его не нужно подписывать, а то вот подписали одни тут на десять лет, так в конце
концов музыканты получали за выступление меньше, чем какие-то грузчики!
Сидевший рядом техник группы Андрей Булавкин с минуту молчал, а потом вдруг
возмутился: “А грузчики — что, не люди, что ли?”

Для большинства музыкантов Екатеринбург — это родина, поэтому полгруппы разъехалось
по домам, а остальных поселили в привокзальную гостиницу с разнокалиберными
номерами. За обедом ребята делились впечатлениями:

Я брился сегодня в шкафу, поскольку во всем номере только там было
единственное зеркало”. — “А у меня зеркало есть в ванной, но телевизор
только одну программу принимает”. — “Зато у меня три программы, а
ванной вообще нет”, — говорит Гога.

Гога Копылов

Когда “Наутилус” ездил в Лондон и там нелегально выступал (нелегально в силу
капиталистических драконовских законов, согласно которым чужеземцы не имеют право
работать в Англии — “Наутилус” вообще еле пустили в страну с их гитарами и
синтезаторами), Гога купил там крутую примочку для своей бас-гитары, которую
можно теперь услышать в нескольких лирических композициях, а в “Полине” Гога
вообще играет, как Бог, вышибая слезу не только у чувствительных девушек в
первых рядах, но и у суровых дядек-секьюрити за сценой, не говоря уже о рядовых фанатах.

Фанаты

Фанаты бывают разные, не спорю, что попадаются среди них и нормальные люди, но
мне как-то все довелось общаться больше с какими-то неприкаянными. Один
товарищ, немолодой уже “новый русский”, притащил в гримерку бутылку
дешевого французского игристого, “полароид” для фотокарточки на память
и свою жену, долго рассказывал, как он любит группу “Наутилус” (правда,
последних альбомов он не слышал, но вот когда учился в школе — да,
увлекался, еще как), а на прощание пожелал Славе написать хорошую песню,
которую он, товарищ, будет очень и с нетерпением ждать.

Очень любят они фотографироваться со Славой. А с автографами вообще отдельная
история. Если кратко — люди их любят. Просто обожают. Жить без них не могут.
Говорят — это память на всю оставшуюся жизнь. Иной раз так достанут, что хоть
вешайся. “Когда ж умолкнут все песни?” — говорит в таких случаях Полковник.

Полковник

Ежедневный анекдот. У Полковника спрашивают: а ты когда за пультом в зале сидишь,
нам хлопаешь? — Ага, говорит, хлопаю. И ногами топаю, и свищу в четыре пальца.
И кричу: “Слава, давай! Давай, Слава!”

С Полковником всегда случаются истории. То его из поезда высадят, то в милицию
заберут, а уж буфетчицы, проводницы и уборщицы его вообще не любят. “У него
просто вид такой, что все его принимают за уголовника — объяснил мне Коля. — Как-то
он охрип после болезни, когда мы приехали в Москву после очерёдных гастролей.
Захотелось ему есть, зашел он в “Макдональдс”, как был, в ватнике,
небритый — ну чистый пахан после отсидки. Так в “Макдональдсе” его за своего
приняли местные братки, которые туда зашли перекусить. “Эй, батя, — говорят, — давай
к нам!” “Не-е, – прохрипел он им в ответ, — спасибо”. А в гостинице “Россия”,
ну там, знаешь, всегда звонят по телефону в номер и говорят: не хотите ли
развлечься, девочки, то-се? Он опять им своим голосом хриплым: “Не-е, ребята, не нада”.
Ну уж после такого ответа его еще больше зауважали и всю ночь доставали звонками”.

Турне

Подъезжая к Тюмени, водитель поймал местную радиостанцию, где какой-то молодой
человек безуспешно пытался выговорить название группы, песню которой он хотел
бы услышать: “Ну вы знаете, это наша команда такая, называется она На-уп… Набут… Натуп…”
Ведущая в нетерпении прерывает его: “Да что ж вы не можете выговорить-то! Наверное, это “Наутилус Помпилиус!”

Алик Потапкин

“Когда мне было шестнадцать лет, отец попросил меня сделать ему на день рождения
подарок — уволиться из ресторана, где я стучал на барабанах. Он думал, что
я сопьюсь там, но получилось так, что не спился, зато познакомился с
Алексеем Могилевским. Второй раз мы с ним встретились в группе “Флаг”, из
которой меня выдернул Саша Пантыкин, который подошел как-то ко мне и сказал:
“Слушай, тут есть группа одна, очень талантливые ребята, им нужен барабанщик.
Я пришел на встречу в Свердловский рок-клуб, и этими ребятами оказались
Вадик Самойлов и Саша Козлов — то есть это сейчас “Агата Кристи”. Мне они тогда
дико понравились, я с ними стал играть, до тех пор, пока на наш концерт не попали
Слава Бутусов и Дима Умецкий. Чуть позже они пришли вместе с Могилевским, который
меня знал, и Слава спрашивает меня: “Как у тебя вообще настроение?” Леха тут же
переводит: “Ты хочешь работать с “Наутилусом”? Так я и попал в группу “Наутилус Помпилиус”.

Турне

В каждом городе свои традиции. Например, в Тюмени все ходят в пыжиковых шапках.
То есть все, всегда и везде. Они их и в помещении не снимают, видимо, сроднились
с ними, ввиду постоянных морозов. Еще я заметил, что в этом городе каждый, кто
хотел к нам обратиться, выговаривал одну и ту же фразу: “Все нормально?”, в течение
дня меня лично раз пятнадцать так вопрошали, и даже когда мы уезжали из гостиницы,
администратор тоже подозрительно поинтересовалась: “Ну как там в номере, все нормально?”,
из чего я сделал вывод, что “все нормально” — это просто народная тюменская поговорка.

Коля Петров

НА самом деле гитарист “Наутилуса” еще недавно работал преподавателем в одном
из музыкальных учебных заведений Свердловской области. А вообще у него очень
насыщенная трудовая биография, и с “Наутилусом” его связал все тот же Могилевский,
с которым он создавал проект под названием “Ассоциация”. У этого во многих
смыслах странного проекта вышло уже несколько альбомов — и на виниле, и на
компакт-дисках — еще до того, как Коля пришел в “Наутилус”. А пришел он вот как.

Когда в “Hay” на общественных началах играл гитарист “Агаты Кристи”, это было
крайне неудобно, так как работать на двух работах сразу мало кому из музыкантов
удается. И как-то раз, когда нужно было ехать на гастроли в Киев, а Вадим Самойлов
по каким-то причинам не смог, Алексей Могилевский предложил
Славе: “Давай возьмем с собой Колю, он сообразительный, все схватывает быстро”.
Слава был не то, чтобы не против — другого выхода у него не было, и согласился.
Коля за неделю выучил все свои партии, и в Киеве сыграл настолько.хорошо, что после
первого же концерта Бутусов подошел к нему и предложил стать постоянным гитаристом “Hay”.

Турне

В Омске “Наутилус” выступал в цирке, и Слава пел, стоя лицом к огромному проходу,
откуда коней на манеж выпускают, поэтому зрители могли его видеть в лучшем
случае сбоку, а в основном — со спины. Участники группы располагались в
самом центре манежа, поэтому чувствовали себя не слишком уютно. Вдоль бортиков,
по которым обычно собачек с обезьянками пускают, на этот раз стояла целая
рота милиционеров, сквозь которую прорывались толпы фанатов, причем иногда
успешно, и тогда концерт останавливался, Слава давал необходимое количество
автографов, фанатов выгоняли, и все начиналось сначала. Но Славе-то что — он
все равно всегда с закрытыми глазами поет.

Человек на луне

Ежедневный анекдот. Слава входит перед концертом в гримерку:
“Чем это у вас тут так воняет?” — “Да это твой рюкзак только что принесли”.

Если говорить о Бутусове, можно говорить много и ничего не сказать.
В интервью он всем журналистам говорит одно и то же, в жизни он совершенно
другой, а какой он на самом деле знают, наверное, только его домашние.
Писать песни он предпочитает в одиночестве, и в студию приносит уже почти
готовые демо-записи. Он не очень охотно поет старые песни, в которых много
громких мест, которые сыграны на голом нерве, предпочитая им более поздние,
более спокойные и философские. Иногда, на людях, он напоминает этакого босса,
у которого в принципе все есть, строгого, но справедливого. А его дочь Аня говорит,
что он похож на одинокую птицу, которая летает высоко…